– Хочешь сказать, что пень весит меньше шести, пусть даже шестидесяти килограмм?!

– Умноженных на 10 в 24 степени, – Саша изначально знал, где подвох. – Представил шесть с двадцатью нулями килограмм?!

– Нет, – разочарованно признался я. – Хрень какая-то! А в тоннах всего на три ноля меньше? Нафига нам тогда такой закон!

– Понимаешь, – Саша соизволил снизойти до моего понимания, – любой физический закон описывается математической формулой, а не правилом русского языка. Так и в законе Всемирного тяготения в формуле перед словами стоит «джи», которая портит все твои логические выводы.

– Я подозреваю, что эту неуловимую «джи» я за всю жизнь так и не сумел нащупать …

– «Джи» – это не точка, это гравитационная постоянная, понижающий коэффициент в формуле закона Всемирного тяготения. Из-за нее сила тяготения или сила гравитации незначительна для тел с небольшой массой, вот почему воздушный шарик летит. И не улетает только потому, что на него начинают действовать другие силы, действующие по своим законам.

– Есть какая-то фигня в твоем законе, – усомнился я, – какая-то недоговоренность. С одной стороны, шарик летит, а пенек лежит. Но с точки зрения массы тела с 24-мя нулями, пенек такое же ничтожество, как воздушный шарик, и он должен парить как пушинка. И мы вместе с ним. Представляешь картину, мы втроем парим: ты, я и пень.

– Забудь про воздушный шарик, там другие законы, – сказал Саша.

– Хорошо, давай тогда возьмем комара, – согласился я, – почему он не улетает в открытый космос? У него такая ничтожная масса по сравнению с Землей.

– Я же сказал, – сказал Саша не без раздражения, – что закон Всемирного тяготения не применим к телам с небольшой массой.

– Конечно, да! – возмутился я. – Мы не можем наблюдать притяжение тел, масса которых меньше шести килограмм с 24-мя нулями на конце. Но мы-то наблюдаем! Комар – сволочь притягивается, никуда не улетает и пьет в массе нашу кровь. Скажи, что не так?! Или это более общий диалектический закон мирозданья, что все кровососы по жизни не соблюдают законы? И физика в данном конкретном случае смущенно протирает запотевшие очки?

Саша молчал, но продолжал трудиться.

– Давай проведем эксперимент, – предложил я назидательно, – аккуратненько кастрируем комара. В смысле оторвем крылышки, чтобы не взбрыкивал самостоятельно. Но мы и без эксперимента знаем с тобой наверняка – комарик не взмоет в небо, а упадет на землю, будет крыть нас ззз-матом и семенить ножками. Пылинка и та норовит осесть.

– Забудь, – сухо сказал Саша.

– Хорошо, – миролюбиво согласился я. – И все-таки мне бы хотелось нащупать пути решения проблемы гравитации. Я думаю, тут что-то примитивное как электричество – занес виток проволоки в магнитное поле, и вот оно. А тут стакан перевернул под другим углом – и привет Гравитации! Главное понять какой нужен угол наклона.

Саша вздохнул, мысль о том, связываться со мной или снова промолчать, неуловимо пробежала по его челу. Но роскошь человеческого общения со мной перевесила чашу весов, и он вступил в дискуссию.

– Создать антигравитатор также немыслимо, как собрать вечный двигатель. Это с точки зрения физики. Психофизический аспект проблемы я не рассматриваю, я в этом вопросе не силен. Но подозреваю, что там могут быть свои возможности, типа силой мысли и прочее. Ты хочешь найти способ отключить силу тяготения, а не противостоять ей с помощью другой силы: силой тяги винтов самолета или крыльев бабочки, например. Я правильно тебя понимаю?

– Совершенно верно – с облегчением сказал я, так как именно в этот момент мы сбросили в овраг очередную ношу, и налегке возвращались на поляну за новым куском дерьма.

– Не получится, – отрезал Саша. – Гравитация это искривление пространства, вызванное массой предмета, тела, объекта. Нет массы – нет гравитации.

– Ну, это тот же закон Всемирного тяготения…