Sprau 2018 – Sprau M. Kolyma nach dem GULAG. Entstalinisierung im Magadaner Gebiet 1953–1960. Berlin: De Gruyter Oldenbourg, 2018.
Suny 1993 – Suny R. G. Teh Revenge of the Past: Nationalism, Revolution, and the Collapse of the Soviet Union. Stanford: Stanford UP, 1993.
Varese 1998 – Varese F. Teh Society of the vory-v-zakone, 1930s–1950s // Cahiers du monde russe. 1998. Vol. 39. № 4. P. 515–538.
Viola 2014 – Viola L. Stalin’s Empire: Teh Gulag and Police Colonization in the Soviet Union in the 1930s // Stalin and Europe: Imitation and Domination, 1928–1953 / Ed. by Т. Snyder and R. Brandon. New York: Oxford UP, 2014. P. 18–43.
Weiner 2006 – Weiner A. Teh Empires Pay a Visit: Gulag Returnees, East European Rebellions, and Soviet Frontier Politics / The Journal of Modern History. 2006. Vol. 78. № 2. P. 333–376.
Хлевнюк Олег Витальевич – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, профессор Школы исторических наук НИУ Высшая школа экономики, автор работ по советской истории 1920–50-х годов, в том числе монографий «Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры» (2010), «Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры» (2011, в соавторстве с Й. Горлиц-ким), «Сталин. Жизнь одного вождя» (2015), «Teh History of the GULAG. From Collectivization to the Great Terror» (2004).
Глава 2
Гольфо Алексопулос
Истребительно-трудовые лагеря
Переосмысление игры слов Солженицына
Александра Солженицына называли «одним из великих правдоискателей ХХ века» и разрушителем «блокады молчания» [Remnick 2014: 19; Чуковская 2001: 534], царившей вокруг советского режима. Кроме того, этот писатель, впервые открывший своим соотечественникам и всему миру бесчеловечность советской лагерной трудовой системы, мастерски владел языком. Как и Жак Росси, чей «Справочник по ГУЛАГу» раскрыл альтернативную концептуальную вселенную лагерей, Солженицын сосредоточил свое внимание на гулаговской лексике [Росси 1991]. Он отверг сталинский термин «исправительно-трудовые лагеря», применявшийся для обозначения системы использования рабского труда, и заменил его собственным «истребительно-трудовые» [Солженицын 2006: 5]. Этот каламбур, игра советских слов, подчеркивал, что труд в ГУЛАГе в большей степени носил смертоносный характер, нежели исправительный. Как писал сам Солженицын, «ибо изобретены лагеря – на истребление» [Солженицын 2006: 6]. Автор выделил такие направленные на уничтожение элементы ГУЛАГа, как бесчеловечные условия транспортировки заключенных и драконовские правила, регламентирующие нормы питания и труда. У Солженицына не было доступа к советским служебным документам, однако архивные материалы подтверждают его уверенность в истребительном предназначении ГУЛАГа. Я настаиваю, что сталинский ГУЛАГ по своей сути представлял собой институт экстремальной физической эксплуатации человека, преднамеренно носящей губительный характер. Кроме того, как показывает настоящая работа, система физической эксплуатации в лагерях с 1930-х по 1950-е годы становилась все более жестокой. При Сталине ГУЛАГ производил огромное число так называемых доходяг, то есть заключенных, находящихся на грани смерти. Чтобы разгрузить лагеря, сохранить ресурсы и искусственно снизить уровень смертности в ГУЛАГе, сталинское руководство регулярно освобождало этих полумертвых узников. Таким образом, сталинский ГУЛАГ не только истреблял людей, но и осознанно скрывал свою разрушительную сущность.
В литературе о ГУЛАГе исследователи перечисляют причины человеческих страданий и смертности, но, как правило, не утверждают, что непосредственной целью сталинских лагерей было истребление[51]. Мы знаем, что советская служба безопасности ОГПУ – НКВД – МВД, руководившая арестами, транспортировкой и содержанием миллионов людей в трудовых лагерях и поселениях, явно не была озабочена сохранностью человеческих жизней. С другой стороны, из первичного изучения рассекреченных государственных и партийных документов вовсе не следует, что существовал какой-либо целенаправленный план уничтожения заключенных. Таким образом, хотя историки и подчеркивали жестокость системы, мало кто утверждал, что ГУЛАГ был предназначен для уничтожения людей[52]. Более распространено мнение о том, что ГУЛАГ представлял собой некий институт массовой смертности, но никак не массового убийства. Ученые доказывали, что люди умирали от жестоких условий транспортировки в закрытых вагонах в отдаленные лагеря, от убийственного северного климата, от халатного, некомпетентного и жестокого обращения со стороны лагерного начальства и сокамерников. В мемуарах и исторической литературе подчеркиваются и внесистемные причины смертности в ГУЛАГе: низкий уровень жизнеобеспечения (плохая санитария и инфраструктура), насилие преступных группировок, нехватка и кражи продовольствия, садизм охранников или даже внешние факторы с точки зрения самой системы – суровый климат и война. Все это, вместе взятое, противоречит образу трудовых лагерей как системы, предназначенной для уничтожения. Хотя Солженицын остается выдающимся исследователем ГУЛАГа, его анализ «истребительно-трудовых» лагерей не получил широкого распространения в исторической литературе.
На это есть много причин. Как уже отмечалось, руководство никогда официально не выражало намерения проводить планомерное уничтожение заключенных на государственном уровне; напротив, мы обнаружили множество официальных претензий, вызванных ростом лагерной заболеваемости и смертности, а также выявили попытки партийного руководства так или иначе стимулировать принудительный труд и повышать производительность труда за счет материального вознаграждения. Все более распространенным становится сравнение Советов и нацистов, но существует и обоснованное желание избежать ложных параллелей между нацистскими лагерями смерти и советскими трудовыми лагерями[53]. Более того, обширная мемуарная литература, очевидно, подчеркивает выживаемость заключенных в советских лагерях. Некоторые мемуаристы, например Евгения Гинзбург, провели в заключении почти два десятилетия[54]. В ГУЛАГе существовали и больницы, и медпункты, а лагерным докторам не поручали проведение экспериментальных и «милосердных» убийств, как это делалось у нацистов[55]. Наоборот, многие лагерные врачи считались настоящими целителями и часто старались повысить шансы заключенных на выживание[56]. Руководство ГУЛАГ НКВД регулярно критиковало лагерную администрацию, если заболеваемость и смертность превышали установленные нормы.
Кроме того, сталинский режим много вкладывал в идею реабилитации человека через созидательный труд или «перековку» посредством исправительно-трудовых лагерей[57]. Серьезные экономические функции, выполняемые сталинскими лагерями, похоже, опровергают любые предположения о том, что эти институты предназначались для истребления[58]. Зачем же экономической системе преднамеренно уничтожать собственный капитал? Эти соображения и противоречивые свидетельства заставили многих игнорировать анализ Солженицына и утверждать, что писатель умышленно преувеличивал, возможно ради усиления драматического эффекта своего «опыта художественного исследования». Однако открытые архивы позволяют нам переключить внимание с «несистемного» насилия на «системное» и пересмотреть взгляды на деструктивную сущность ГУЛАГа. Через 40 лет после первой публикации «Архипелага ГУЛАГ» пришло время вернуться к Солженицыну.
В своей будущей книге (в которую войдет и эта глава) я показываю, что вышеупомянутые парадоксы гулаговского режима вовсе не обязательно подрывают обоснованность аргументации Солженицына. Сталин создал обширную иерархическую сеть трудовых лагерей и колоний, функционировавшую почти как развитая рабовладельческая система: к людям относились как к товару и эксплуатировали их труд. Хотя у лагерной администрации и были определенные стимулы для сохранения человеческого капитала, они в значительной мере существовали лишь при дефиците рабочей силы. В условиях постоянного притока в лагеря более трудоспособных заключенных этих стимулов для сохранения жизни имевшихся заключенных становилось значительно меньше. Крайне недоукомплектованные и относительно бесправные в системе лагерной иерархии медсанчасти ГУЛАГа были ограничены квотами на допустимое число больных и неработающих заключенных. Более того, мемуаристы, сумевшие выживать в лагерях годами, объясняли это лишь тем, что трудились в закрытых помещениях. Они работали врачами, медсестрами, художниками-оформителями или бухгалтерами и не занимались в течение длительного времени такими видами тяжелого физического труда, как добыча полезных ископаемых, лесозаготовки или строительство. В своих приказах и директивах ГУЛАГ НКВД, возможно, и призывало лагеря сохранять человеческий капитал, но сталинское руководство оказывало более сильное противодействие. Лагеря должны были минимизировать затраты, максимизировать объемы производства и при этом соблюдать очень высокие квоты на число работающих заключенных.
ГУЛАГ представлял собой систему эксплуатации людей и узаконенного насилия, воплощая то, что Славой Жижек назвал объективным, системным и анонимным насилием, присущим нормальному положению вещей [Жижек 2010]. Дегуманизация и эксплуатация заключенных ГУЛАГа представлялась нормальным явлением. Невозможно полностью понять ГУЛАГ, не оценив центральную роль его эксплуататорской функции. Исследователи ГУЛАГа проанализировали вспышки насилия в лагерях в виде забастовок заключенных, столкновений этнических групп, нападений уголовных элементов на политзаключенных, преднамеренного пренебрежения детьми и жестокого обращения с женщинами[59]. Моя работа проливает свет на системное насилие в ГУЛАГе, которое носило неэпизодический характер, было безжалостным и, возможно, более значимым по своему воздействию на человеческие страдания. Медицинские документы ГУЛАГа раскрывают тщательно проработанный режим экстремальной физической эксплуатации, который гарантировал, что заключенные в конце концов будут полностью истощены и обессилены. Этот эксплуатационный режим был общим для всех лагерей, входящих в обширную систему ГУЛАГа, хотя, конечно, реализовывался он по-разному. В одних лагерях смертность была выше, чем в других, а в некоторых в большей степени проявлялся садизм начальников. Тем не менее система физической эксплуатации, установленная сталинским руководством, распространялась на все лагеря, и именно эта общая действующая система находится в центре внимания настоящей работы.
В отличие от лагерей при В. И. Ленине или Л. И. Брежневе, сталинский ГУЛАГ являлся во многих отношениях не столько системой концентрационных лагерей, сколько системой принудительного труда, и не столько тюремной системой, сколько системой рабства. На протяжении сталинских лет преступники-контрреволюционеры и политзаключенные составляли меньшую часть лагерного контингента. Обычные советские суды, а не печально известные секретные органы осуждали большинство узников ГУЛАГа. Мелкие уголовники (указники, бытовики) из простых рабочих и крестьян составляли большинство заключенных и являлись костяком сталинской лагерной рабочей силы[60]. Рассматривая режим эксплуатации человека в сталинских лагерях, можно заметить, что ГУЛАГ напоминает собой систему рабства Нового Света со всей его рутинной дегуманизацией и узаконенным насилием[61]. В годы сталинского правления тотальная эксплуатация труда заключенных являлась одной из основных функций ГУЛАГа. Как пояснял О. В. Хлевнюк, «для руководителей, не озабоченных нравственностью, преимущества принудительного труда были неоспоримы. Эксплуатация заключенных являлась естественным элементом экономической системы, направленной на экстенсивный рост любой ценой… Возможности этой неограниченной эксплуатации, включая и гибель самих рабочих, высоко ценилась высшими политическими руководителями и хозяйственниками» [Khlevniuk 2004: 337].
Сталин использовал ГУЛАГ для строительства новых городов и гидроэлектростанций, для добычи выгодно экспортируемых ресурсов: золота, никеля, древесины, угля, алюминия и меди. Система ГУЛАГа производила тонны сырья и воплощала грандиозные строительные проекты, но при этом системный лагерный режим уничтожал заключенных посредством изнурительного труда и карательных голодных пайков. Более того, сталинский режим скрывал истребительную сущность ГУЛАГа, сохраняя ресурсы за счет систематического освобождения ослабленных и нетрудоспособных инвалидов. Как объясняет А. М. Эткинд, «Выжив в лагере, Солженицын считал, что лагерь функционирует по аналогии с телом, которое не может не избавляться от продуктов распада. Так и ГУЛАГ “отделяет на дно свой главный отброс – доходяг”» [Эткинд 2016]. Целью «разгрузок» и «медицинских актирований» лагерных доходяг являлось снижение затрат и уровня смертности. ГУЛАГ уничтожал заключенных физически, а затем массово выбрасывал отходы.
Человек в качестве сырья