— И у меня к вам встречное предложение, — продолжил я, доставая из-за пазухи жетон канцелярии, — Вы двое обвиняетесь в убийстве торговца серебряной гильдии Фитца Толстяка. И у вас есть всего два выхода. Либо вы сейчас оплачиваете крупный штраф, а затем валите на все четыре стороны и выясняете свои проблемы подальше от города, в противном случае мы, как представители канцелярии его сиятельства герцога Заар Ноута Щедрого, применим силу…

— И скорей всего, — поддержал меня Верген, выуживая из-под брони жетон канцелярии, — кто-то пострадает.

Мне не нравились оба, однако ввязываться в драку очень не хотелось. Да, смерть Толстяка требовала мести, но не здесь и такой ценой. Когда-нибудь позже, я обязательно доберусь до обоих и устрою им очистительное аутодафе, но без свидетелей. А сейчас сделаю, от имени Толстяка, крупное пожертвование в храм того же Сирома, и прослежу, чтобы его похоронили как полагается.

В целом же, расчет был прост, как работ класса буратина. Несмотря на численный перевес реальная сила на нашей стороне. Из-за старых счетов эти двое не способны договориться между собой, и в драке всех против всех у них нет шансов. Конечно, у демонолога серьезная поддержка, но мы все равно их одолеем.

За драку с применением боевой магии в черте города благородным, пусть даже и приезжим, максимум сделают легкое «ата-та», а вот смерть Толстяка — куда более серьезный вопрос. Конечно, в дело может вмешаться кто-то из власть имущих, но торговцы костьми лягут, чтобы привлечь виновных к ответу, так что убийство вряд ли сойдет им с рук, так как они грубо нарушили все писанные и неписанные законы гостеприимства. Плюс южане не в курсе нашей внутренней кухни, им не выгодно рисковать.

— Да как вы смеете… — попробовал наехать на меня «громовержец», который в целом был в куда более выигрышной ситуации.

— Смею! — резко оборвал я его. — Нападение на полевого агента вам может и сойдет с рук, но вызов на дуэль я вам гарантирую.

На губах мага молний заиграла презрительная усмешка, но я чувствовал, что это напускная бравада, он уже видел меня в деле и навряд ли захочет развивать конфликт. Конечно, как виконт, он может мне отказать или даже выставить вместо себя другого бойца, но это будет считаться позором.

Демонолог же пока предпочел молча следить за развитием ситуации, однако по его внимательному взгляду было без слов понятно, что он в целом не против моего предложения. Этим он выиграл- сразу два балла у своего оппонента — всегда приятно иметь дело с умным человеком.

— Я буду жаловаться герцогу! — воскликнул пышущий злобой виконт.

— Заодно объясните ему какого демона вы нападете на его людей и устраиваете драки на его землях, — с милой улыбкой добавил я.

— Сколько? — коротко бросил демонолог.

— Сотня золотых, — вместо меня ответил Верген.

К моему удивлению, сумма споров не вызывала, зато чуть не стала причиной новой драки между родственниками, так как «громовержец» — он же виконт Терин, считался себя менее виновным в случившимся, а демонолог просто не хотел уступать противнику. И тут мне снова пришлось вмешаться, разделив сумму пятьдесят на пятьдесят — еще тут споров мне не хватало.

К чести демонолога — «еще два балла Гриффиндору», он не стал юлить и пытаться сбежать через портал, просто снял с руки и бросил Вергену перстень, а затем, не прощаясь, покинул нас, прихватив свою группу поддержки. Бывает, у человека с собой наличности не оказалось. А вот громовержец устроил целое представление с выездом, однако был предельно вежливо послан нахрен и выставлен из заведения.

— Может все-таки надо было их грохнуть? — с сомнением спросил Верген.

— Возни много, как-нибудь потом и без свидетелей, — понизив голос до шепота ответил я. — Планы по убийству аристократов лучше не делать достоянием общественности — целее будешь.

Неожиданно тело Толстяка заворочалось, и я подготовился к самому худшему. Среди противников вроде не было некроманта, но может быть кто-то успел применить к нему чары, а может сам Фитц носил с собой «закладку», чтобы отомстить своим убийцам после своей скоропостижной кончины. В моей руке возникло «огненное лезвие». Фитц был редким козлом, но хорошим … другом? Пусть будет «другом», о мертвых либо хорошо, либо никак. Я подарю ему покой.

Сделав шаг я склонился над телом Толстяка, которое уже перевернулось на бок. Три глубоких раны от когтей демона пересекали его горло, кровь залила белую сорочку. Нежить повернулась ко мне перекошенным лицом с красными буркалами.

— Прими покой от моей руки и прощай, Фитц. Ты был мудаком по жизни, но хорошим другом, — произнес я прощальную речь и занес лезвие для удара.