Тут и жена подоспела, с утра отправлялась за продуктами на турецкий рынок. Слушать в сотый раз разговоры о том, что цены растут и в Берлине все дорожает, было до зубной боли нудно. Генрих улизнул в ближайший сквер, где собирались мужики поболтать о футболе и рыбалке.
Эмма, разложив по местам припасы, пристроилась к телефону.
— Слушаю вас, дорогая!
— Откуда вы меня знаете? — пролепетала растерянная Эмма.
— Это моя работа. О многом знать. И о многом догадываться. Я вас слушаю, милая! Хотя, впрочем, вы хотели поговорить о семейных проблемах?
— И об этом тоже, — еще больше удивилась Эмма.
— Что делать, дорогая! Когда женщине исполняется тридцать пять, на горизонте вырисовываются грозовые тучи…
— Мне уже больше…
— Не волнуйтесь, это вам по паспорту больше сорока…
Последовала пауза, Эмме давали возможность оценить прозорливость говорящей.
— Это вам по паспорту больше сорока, биологический же возраст у вас тридцать пять. Я это ясно вижу. И карма у вас превосходная, и голос замечательный. Небось мужики проходу не дают. Муж ревнует?
— Не так чтобы очень, но бывает. Все зря. Даже обидно. Скажет иногда: «Что ты, Эмма, в свои сорок пять задом крутишь? Будто молодая». Как тут не обидеться? У меня просто походка такая. Вот и пристают. А он ревнует.
— Ревнует — значит любит.
— Вот как сделать, чтобы он сам на других не пялился?
— Это не так просто. Мужчины, сами знаете, народ непостоянный, особенно к старости. На склоне лет, так сказать. Но у вас, Эмма, ситуация благоприятная. На сегодняшний день соперницы у вас нет. Однако звезды так стоят, что она не исключена в ближайшее время. Позвоните через неделю, что-нибудь придумаем.
— Откуда вы знаете, что меня Эммой зовут?
Эмма не на шутку переполошилась. Она знала, что звонит к кудеснице. Но не до такой же степени!
— Я многое знаю. У меня прямая связь с космическими сферами, со всеобщим разумом. Я могу вам сказать, где вы живете…
— Где? — еще больше затрепыхалась Эмма.
Шарлотта глянула на экран. Компьютер выдал номер звонящего, затем и все данные из телефонной книги.