Я фыркнул.

– Такие проявления людизма не в его стиле… Тогда я съем твою долю? Не пропадать же.

Финард молча кивнул. Взгляд его стал напряженным.

– Чего такой хмурый? – спросил я его. – Сегодня мрачнее обычного. Поделишься?

Я сел на постель, пристроив дедовы бутерброды на тумбочке. Почему-то казалось ужасно вкусно, и я невольно вспомнил о кухонной контрабанде Полианны.

Финард заговорил, не поворачивая ко мне головы:

– Знаете, я бы хотел верить, что вас «подготовили», прежде чем отправить сюда. Гектор упомянул, что с теми, кого сюда отправляют, сначала работают психологи. Может, в том документе о неразглашении, который мы подписываем, заявлено, что нам имеют право прочистить мозги не только после эксперимента, но и до него?

– Что за бред ты несешь? – рыкнул я, а у самого по загривку проскакал табун мурашек от осознания, что у меня в последние дни постоянно болит голова и я веду себя, мягко говоря, не так, как обычно.

Нет, Болтушка бы такого не допустила. Я доверял ей, как себе самому.

Финард поднялся и начал ходить по комнате. Я отметил, что выглядит он куда бодрее, чем до того, как сходил в душ. А еще он перестал заикаться, хотя не пил успокоительное с утра. Все-таки сдался и принял его ближе к ночи?

– Пора бы уже, – пробормотал он, нервно глядя на часы.

– Что пора? – спросил я, проследив за его взглядом.

И тут меня резко начало клонить в сон. Я покачнулся, сидя на кровати, и осоловело уставился перед собой.

– Что за, – проговорил заплетающимся языком и запоздало понял – бутерброды!

Но как? Подозрительного запаха или вкуса не было. Топольски мылся в душе, он не мог ничего в еду подсыпать. Дед? Дед?! Твою чешую, но откуда у него снотворное? Финард ничего не выносил из лаборатории, и они ни разу не пересекались без моего ведома в последние дни. Да и Максий работал совсем в другой части здания – я за этим проследил – он не смог бы вскрыть дверь с биометрическим замком. Как они это провернули?

Я не успел додумать мысль, потому что сознание накрыла темнота. Сквозь нее я слышал звон наручников, которыми Финард пристегивал меня к металлической спинке кровати.