Гедонис – мир, благословленный богами, в котором статус человека зависит от того, насколько он счастлив. Бог Раций, вселившийся в тела людей, следит за их настроением, повышая и понижая шкалу удовольствия, разделенную на уровни. Чем выше уровень – тем больше благ получает человек, а самых счастливых он награждает сверхспособностями.
Гедоничане верят, что скоро их мир станет утопией, однако сбывается старая легенда – появляется человек, способный уничтожить сложившуюся систему. Хонди – юная воспитанница богов – должна найти и устранить его, пока не произошла катастрофа.
Под подозрение подпадают восемь человек, странным образом связанных друг с другом: обаятельный политик, гениальный ученый, старик-философ, охотница за секретами, девушка с идеальной памятью, полицейский-сорвиголова, ясновидящий и создательница роботов. Все они наделены уникальными способностям и хранят свои тайны. Каждый из них может оказаться частью легенды и вернуть почти идеальный мир в эпоху войн…
v 1.0 – создание FB2 – (nvcvet)
Диана Ибрагимова
Гедонис. Этот счастливый токсичный мир
© Ибрагимова Д., 2024
© Орлова А. (Lososandra), иллюстрации, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Художественный редактор и дизайнер обложки Н. Вдовина
Глава 1
Хонди. Худшее из пророчеств
В пещере сладко пахло хурмой, завезенной к нам из садов возле Рива-Рацо. Здесь, в темноте и прохладе, обложенная мягкими бананами, она спела гораздо быстрее, чтобы успеть как раз к Празднику богов[2].
Я сидела за сквозной перегородкой из тростника, затаив дыхание. Сердце стучало так сильно, что я боялась, оно меня выдаст. Пару часов назад я прошла инициацию и стала младшей говорящей, но уже умудрилась нарушить предписание. Мне нельзя было заходить в Зал Совета, но я была уверена – ночью тут не будет ни души. Однако Ирида – Первая говорящая – не отправилась отдыхать после церемонии, а пришла сюда почти сразу же после меня.
Я едва успела спрятаться.
Ирида зажгла факелы на колоннах и села на круглый пуф из меха коалы. Вздохнула шумно, массируя виски. Я замерла всего в паре шагов позади нее, и оранжевый свет пламени выдавал меня, заглядывая в отверстия между узорами перегородки. Я не решалась отодвинуться в темноту. В этой опасной тишине я боялась даже шороха собственных ресниц и молилась, чтобы пришел кто-нибудь еще и своим шумом скрыл мое присутствие.
Наконец раздались шаркающие шаги – это брел скрюченный, как забитый неумехой гвоздь, старик Маккин в своих стоптанных шлепках.
Он смахнул со лба длинные волосы и долго стоял возле своего пуфа, не садясь, хотя ноги держали его с трудом.
– Как это понимать, Ирида? – спросил он хриплым от постоянного курения датуры[3] голосом и указал на черный ящик, стоявший перед Первой.