Оля ее звонку тоже обрадовалась, предложила тут же:

– Тань, ну чего мы по телефону? Давай, приезжай к нам! И дети по тебе соскучились! А мама пирог печет, твой любимый, с капустой… Приезжай, а?

– Хорошо, Оль, еду! Сейчас такси вызову и приеду… Я так по всем вам соскучилась, ужас просто! Жаль, Наташка сейчас в Бережном…

– Да, в Бережном. Я тебе и про Наташку все расскажу. Давай…

Пирогом пахло уже в подъезде: именно тем, который всегда печет Валентина Борисовна. Что она в тесто кладет, интересно? Какие такие особые ингредиенты? Надо бы рецептик у нее вызнать…

Хотя зачем ей этот рецептик? Для кого пироги собралась печь? Ведь не для кого…

И тут же обругала себя: что за мысли такие грустные пришли в голову? Наверное, по привычке пришли. Не научилась пока жить в радостных мыслях, не научилась думать о будущем. Болезнь все хорошие мысли съела. Но пора ведь привыкать жить по-другому…

– Танька! Как же я рада тебя видеть, Танька! – бросилась ей на шею Оля, как только открыла дверь. – Дай я на тебя посмотрю… Выглядишь хорошо, правда… Вон, даже румянец на щеках появился. И вообще, вся такая… Будто новенькая. Все самое плохое в прошлом, надеюсь?

– Я тоже надеюсь, Оль… В клинике сказали, что рецидива не должно быть. Да, теперь все будет хорошо!

– Сплюнь, окаянная… – выглянула из кухни Валентина Борисовна и погрозила ей пальцем. – Стоит, сама себе не нарадуется! Будь острожной пока, слышишь? Сама себя не сглазь!

– Ладно, Валентина Борисовна, не буду… – отмахнулась Таня, раскрывая объятия выскочившим из своей комнаты детям. – Лиза, Павлик, боже мой! Как выросли, не узнать! А я вам подарки привезла, пойдемте, будем смотреть…

После всей суеты уселись за стол пить чай с пирогом. Валентина Борисовна глядела на нее неотрывно и вдруг произнесла тихо:

– Какая ты красавица у нас, Танечка… И раньше была красавица, а уж теперь, когда блеск в глазах появился, так вообще взгляда не оторвешь… А сами-то глазищи какие, утонуть можно! Все мужики теперь сами собой будут падать и в штабеля укладываться! Разве мимо таких глаз пройдешь?

– Да сплюнь, мам! – насмешливо произнесла Оля, глянув на мать. – Сама-то не боишься ее сглазить?

– Ой, и правда… – вполне серьезно всполошилась Валентина Борисовна, замахала руками и торопливо сплюнула через левое плечо. – Что это я, не подумала даже… Просто хотела сказать, что теперь бы Танечке замуж надо… И деток рожать надо, как же без деток-то?

– А мне уже сделали предложение выйти замуж, Валентина Борисовна… – неожиданно для себя призналась Таня и засмущалась вдруг, будто сказала что-то не к месту.

– Да ты что? Это когда ж ты успела, интересно? Вроде только приехала? И кто этот счастливчик, расскажи? – засыпала ее вопросами Валентина Борисовна.

Оля тоже глядела на нее в удивленном ожидании. И улыбалась тихо, словно приглашала – давай, рассказывай, чего молчишь!

– Он… Его Давидом зовут. Он тот самый врач, который все эти годы мной занимался. Именно он и продумал всю схему операции…

– М-м-м… Понятно… – задумчиво кивнула головой Валентина Борисовна. – Твой спаситель, стало быть? Сначала тебя спас, а потом… А потом, краса-девица, на тебе хочу жениться? Прям как в сказке, ага… И что же дальше теперь? Выйдешь замуж? В Израиль к нему переедешь?