Андрей осматривал крепостные укрепления. Хорошая фортеция для этого времени! Датчане обнесли высокие бревенчатые стены камнем, пробили там бойницы, а наверху выстроили парапет, за которым можно было укрываться от стрел противника и самим вести дистанционный бой. Немцы тоже не сидели без дела, укрепив и надстроив все, что только могли.

Кроме огромной надвратной, вдоль крепостных стен на расстоянии ста пятидесяти шагов друг от друга стояли большие округлые башни, на которых располагались дальнобойные стреломёты-скорпионы. Сами стены были высотой около девяти-десяти метров, а перед ними ещё был насыпан вал и выкопан глубокий ров.

С наскока такие крепости брать было бесполезно, и теперь Ревель обкладывался со всех сторон.

– Длиннее лесины рубите, длиннее, чтобы у вас ещё запас в высоте был! – командовал готовившим штурмовой припас Лавр Буриславович.

Вот уже восьмой день, как шла подготовка к предстоящему штурму. Было необходимо заготовить пять десятков лестниц, сотни разноразмерных щитов, наделать корзины и плиты из ивового прута. Всё то дерево, что не сгорело в предместьях, шло теперь тоже в дело. Немцы внимательно наблюдали со стен за приготовлением союзников. На вылазки они больше не решались, им хватило уничтожения всей тяжёлой конницы и ночного боя с осаждавшими, когда отряд в сотню лёгких кавалеристов, решивших пробиться в сторону Риги, был полностью выбит или взят в плен. И теперь со стен слышалась брань, угрозы, да время от времени били луки и метали тяжёлые стрелы скорпионы.

С утра третьего дня под руководством главного розмысла бригады Онисима с южной и восточной сторон к крепости широким полукольцом осаждавшие начали выстраивать и свои укрепления. Сначала устанавливались плетёные из ивняка корзины, затем их быстро забивали камнями, глиной и землёй и тут же выставляли щиты и защитные бревенчатые стенки. Временные укрепления выдерживали удар от стрел луков и арбалетных болтов, да и мощным скорпионам они уже были не по зубам. Работы шли днём и ночью, полукольцо осадных укреплений постепенно сжималось, и наконец-то союзники смогли приблизиться на расстояние уверенного боя даже для самых простых самострелов. Приближалось время генерального штурма, и оно работало явно против осаждённых.

В восточной части Ревельского залива у выстроенного временного бревенчатого причала постоянно шла разгрузка из подходящих сюда по морю судов. Высаживались на берег воинские десятки, выносилось на пирс продовольствие и боевой припас. Из Андреевских ладей с шумом и гамом под дружный счёт с натугой выкатили пять больших онагров, и теперь их медленно перетаскивали в сторону крепости. Илья метался от одного орудия к другому, проверяя смазку осей и исправность широких деревянных колёс. То и дело слышались его громкие крики:

– Больше дёгтя лейте! Мажьте оси, ворвани не жалейте!

Со скрипом и стоном, но онагры всё-таки ползли вперёд.

Немцы, почуяв неладное, начали активно обстреливать защитные полевые укрепления осаждавших. То в одном, то в другом месте вспыхивали пожары от их зажигательных стрел. Как ни смачивали активно дерево внизу, но погода сейчас стояла сухая, и вся эта влага выветривалась очень быстро.

– Скорее бы уж на стены! – ворчали бывалые датские воины, пришедшие на подмогу морем из далёкой метрополии. Их, опытных заслуженных пехотинцев, участвовавших ранее не в одном штурме во всех этих многочисленных войнах, что вело Датское королевство, было сейчас на осаде уже более тысячи. Именно датской пехоте, по замыслу командующих, и надлежало идти на стены первыми, и они это прекрасно знали. Но похоже, что перед этим их герцог с этим союзным русским бароном решили выжать из них вообще все силы. Какой уже по счёту день не расставались они с лопатами, с кирками да с топорами, работая под стенами Ревеля как обычные строители и шахтёры. А тут ещё начали гибнуть их товарищи, подведя временные укрепления к крепостным валам.

– Пора ливонцам укорот дать! – потребовал Сотник у своих командиров. – Вчера вон два десятка пешцев на оборонительных работах датчане потеряли. Совсем уже немцы вконец там распоясались! Бьют на выбор со стен, даже уже и не прячутся. Завтра перед рассветом наши стрелки занимают позиции в осадных укреплениях. Работа на них утром продолжится как обычно, но как только враг начнёт бить со стен, вы подавите его стрелами и самострельными болтами. И потом уже не давайте их стрелкам даже головы там высунуть, чтобы на каждую бойницу по три наших самострела их стрелков караулили. Они, конечно, поборются там для начала с нами, но мы же их превосходим в стрелковом бое по всем статьям, так что думаю, что уже до обеда всех мы там задавим. И вот тут-то нужно будет уже и дальше их в страхе держать и не отпускать потом с самого короткого поводка. Пусть даже выглядывать из-за крепостного парапета боятся. А завтра к вечеру мы и онагры выкатим на прямой бой. Розмыслы примерятся, пометают для лучшей пристрелки простые камни и приготовят на утро свои бомбы. Сколько у нас их всего? – спросил Сотник у Ильи.

– На каждый онагр у нас их было три вида, по пять бомб в каждом, господин подполковник, – ответил орудийный прапорщик. – После битвы под Раквере у нас на каждое орудие осталось по две бомбы осколочно-зажигательной и по пять из чисто осколочных и зажигательных. Последние мы пока что вообще не тратили. Итого у нас дюжина на каждый онагр есть, или же шесть десятков всего и на все орудия.

– Хорошо. – Кивнул Сотник. – Зажигательные бомбы мы пока оставляем в резерве, а вот все остальные вы приготовьте к бою. Но перед этим хорошо побейте зубцы на стенах камнями. Постарайтесь хорошо пристреляться, чтобы потом наши дорогие снаряды зазря не закидывать. Общий штурм назначается на послезавтра. С рассветом атакующие колонны пойдут на приступ. Герцог просит оказать ему честь, он хочет, чтобы его датчане зашли на эти стены первыми. Так предоставим же союзникам такое право, как прежним хозяевам этой крепости. Их тысяча двести пехотинцев перед рассветом скопятся у осадных укреплений и по сигналу герцога Кристофера ринутся с лестницами, мостками и ивовыми плетнями ко рву, закидают его ивовыми корзинами и щитами, установят там мостки, а затем, перемахнув через ров, пойдут на стены. Думаю, что как раз в это самое время ливонцы опомнятся и начнут бить сверху штурмующих. Вы сами прекрасно понимаете, какие потери они при этом будут нести, если их там не поддержать. Датчане уверены в нас и просят дать им только лишь зацепиться за самый верх крепостных стен. Потом уже, в тесном бою, они вырежут и сметут их защитников вниз, а затем и ворвутся в город. Второй волной атакующих за ними пойдут семь сотен лёгкой пехоты из веронцев и наших ушкуйников. Ну и мы не заставим своих союзников ждать, ударим, как и было уже обговорено, следом. Даны просят только лишь нашу стрелковую поддержку. Они её сами на себе в своё время испытали и теперь очень даже уважают. Без неё они бы просто не решились на такой отчаянный штурм. Поддержим союзников?

– Поддержим! – послышался дружный ответ бригадных командиров.

За час до рассвета стрелковые сотни бригады заняли осадные укрепления перед крепостью. Восемь сотен самострелов и луков приготовились ударить разом по врагу.

За ночь немцев тревожили пластуны, которые вели постоянный беспокоящий обстрел снизу. И теперь в предрассветной тишине слышно было только, как перекликаются сонные караульные на стенах, да, шаркая и тихо переругиваясь, прошла пара сотен рабочих данов поправлять осадные щиты и брёвна перед стенами. Рассвет медленно разгонял темноту. Вот, неспешно потянувшись и зевая, расчёт башенного скорпиона начал натягивать торсионы своего двухплечевого огромного орудия. В направляющее вставили тяжёлую стрелу. Старший расчёта прицелился в мелькающие среди щитов фигуры. «Щёлк!» – и она унеслась вниз в сторону недалёкой цели.

Хлоп! – стрела, пройдя в какой-то пяди от датчанина с лопатой, ударила в корзину, наполненную землёй и камнями.

– Чуть-чуть бы левее – и конец был бы этому дану, – пробормотал Маратка, перехватывая поудобнее свой речник. «Хлоп, хлоп», – несколько стрел из луков впились в большие щиты.

– Товсь! – разнеслась вдруг команда над всей линией укреплений. – Бей! – и сотни стрел и болтов выкосили большую часть защитников с южной стороны крепости.