Строй напротив замер. Сотни людей молча смотрели на стоящего перед ними воина.

– И Псков я не поношу, то ваш град, а с ним и ваша судьба, вестимо, и вам эту судьбу, словно тяжёлую ношу, дальше нести. Но и против русской воли и против креста православного, русского, мы вам тоже не дадим пойти! Эта земля, на которой вы сейчас тут стоите, уже сама русская, она полита нашей кровью в прошлой битве, а вы пришли сюда с врагами и забрали её у Руси для латинян, по правде ли это?!

– Врёшь! – послышались крики от псковичан. – То датская земля, и эта Нарва – датская крепость! Мы только и пошли с немцем, дабы иноземцев данов приструнить!

– Это земля Господина Великого Новгорода! – торжественно провозгласил Мартын. – И полита она русской кровью, неужто вы не видели скудельницу и большой крест над ней? Там сотни наших воинов лежат. Эта земля и крепость переданы по договору от короля Дании Вальдемара, и да, даны – наши союзники, которые помогли нам тут бить германцев и помогут их и далее изгнать из всей Прибалтики, дайте нам только время! А вон идут и ваши союзники, чтобы убивать русских, – и Мартын показал на облако пыли с восточной стороны. – Ударите по нам с ними заодно?! Ну, давайте, а мы вас тут встретим! – и он у всех на глазах начал опять облачаться в доспехи.

Псковские ряды сломались, там сейчас стоял шум и гам. В одном месте, где колыхались на ветерке хоругви и знамёна, даже началась потасовка, и несколько человек в приличном иноземном доспехе вскочили на стоявших поодаль коней и унеслись в восточном направлении.

Наконец, наоравшись вдосталь, основная масса пехотинцев закинула щиты себе за спины и длинной колонной пошла в южном направлении. Около трёх сотен человек, подняв свои копья вверх, пошли в сторону замершего и наблюдавшего со стороны за всем происходящим союзного войска.

Не доходя двух десятков шагов, вперёд вышел седой и степенный дедок. Он стянул с головы конусообразный шлем, низко поклонился и выкрикнул звонким голосом:

– Простите Христа ради, сынки! Не знали мы, что эдак тут нонче дело-то обстоит! Окрутила, охмурила, задурила нам голову немчура, что заодно с нашей господней сотней всё мутит. Не дело нам супротив друг друга в этой сечи стоять. Не серчайте, примите под свою руку? Будем с вами заодно крепко биться супротив нашего общего врага. В том мы кладём крест честной! – и подошедшие ратники все дружно перекрестились.

Сотник кивнул Мартыну.

– Ну что, Андреевич, теперь это твоё войско! Сам же с людьми только что разговаривал, вот и веди их теперь на свой правый фланг. Пусть там встают в общий строй.

Подходящее с востока войско немцев замерло. Как видно, то, что произошло только что перед ними, расстроило все планы их командования. По всем расчётам, уже полчаса как должны были убивать друг друга тысячи людей на этом поле. Но перед ними стояло монолитное полуторатысячное пешее войско, а с его обоих боков блестели доспехами большие отряды конницы.

Такого немцы никак не ожидали, и в рядах пяти сотен пехотинцев поднялся глухой ропот.

– Вперёд! – Сотник махнул рукой и перехватил поудобнее свою пику со щитом. Мерной тяжёлой поступью под барабанный бой союзники двинулись на сближение.

Строй противника колыхнулся. Ещё не начав битву, немцы её уже проиграли, их шеренги начали понемногу пятиться назад. Туда, под прикрытие крепостных стен, за четыре версты от этого поля нужно было им успеть отойти.

Но времени на это им не дали. Настильным боем сначала взлетели с запада тысячи стрел и арбалетных болтов, выбивая свои жертвы, а затем, охватывая войска противника с боков, ударила союзная пехота. Кавалерия датчан и русских зашла в тыл, разметала конницу немцев и затем ударила их пешее войско с тыла. Теперь битва превратилась в побоище. От избиваемой и преследуемой по пятам германской кавалерии скрыться в Нарве удалось от силы лишь пяти десяткам. Пехота дерптцев легла на поле почти вся. Захвачено было в плен не более пяти десятков. Войска союзников взяли Нарву в кольцо.

Их взгляду открылась страшная картина. На самом верху крепостной стены, как видно, для устрашения или из мести захватчики устроили место казни для пленных. Десятки захваченных ранее воинов уже полуразложились. Они свисали на пеньковых верёвках или были насажены на колья.

– Отдайте нам всех наших людей из тех, кто ещё остался в живых, и у вас ещё будет шанс выжить! – крикнул Сотник, мрачно оглядывая крепостные стены.

– Убирайтесь к себе, грязные свиньи! Здесь уже нет ваших людей. Они издохли тут две седмицы назад, порадовав перед этим нас своими криками, – ответили ему со стен. – Или попробуйте взять нас приступом. Мы вырежем всю вашу рать, а пленных так же развесим по этим стенам!

Андрей посмотрел на небо, на солнце и на высоченные бревенчатые стены. Август стоял жаркий, две седмицы уже не было здесь дождя.

– Илью и Лавра Буриславовича ко мне, живо! – отдал он распоряжение. – Выставляй свои онагры на прямую наводку. Сколько у тебя осталось всего бомб?