– Что ты имеешь в виду?

– Ну, наши показатели должны быть просто невероятными, чтобы попасть в чарты без особой радиоподдержки.

– Да. Это все стриминг и чистые продажи. Наши фанаты лучше всех.

– Плюс Overdrive все еще номер один. Так что крупные опасения Джеффа о том, что наш каминг-аут навредит показателям, – полная чушь, и мы можем это доказать. Что в свою очередь ставит нас в довольно уверенную позицию.

Он оборачивается.

– Что ты хочешь сказать?

– Я просто думаю, если мы когда-нибудь продолжим петь как Saturday, это было бы здорово.

После собраний наших родителей мы выяснили, что у нас нет возможности избавиться от Chorus, пока не закончится контракт. Ни одна компания не возьмется за нас, пока Chorus все еще получают свою долю. Но наши доходы на текущий момент дадут Chorus дополнительный стимул продолжать продвигать группу. В конце концов, чем больше денег мы зарабатываем, тем больше денег получают они. Даже если они нас и презирают.

Рубен обнимает меня и улыбается.

– Представляешь, если бы мы могли быть в Saturday, – говорю я, – но без постоянного и вездесущего контроля Chorus?

– Ты смог бы наконец-то написать песню.

– Это было бы здорово. – Я поднимаю мочалку. – Песня о мочалках была бы офигенной, да?

Рубен хлопает меня по груди.

– Клянусь богом, твоя первая песня будет о мочалках, а не обо мне.

Я ухмыляюсь.

– У меня такое чувство, что так и будет.

После душа мы одеваемся и идем в гостиную.

Мама сидит на диване, читая что-то в планшете.

– Я так понимаю, ты видел новости? – говорит она. – В «Твиттере» только об этом и говорят. Молодец, что бросил трубку, когда общался с Вероникой.

– Она тебе рассказала? – спрашиваю я.