— Это не мое дело, о чем договариваются другие, — парирую я, — я обязана составить тебе компанию и только. Чтобы все были в восторге от спутницы господина Смоленского.
Он усмехается.
— Именно. Займись этим и приведи себя в порядок. Пока ты доставляешь только лишние проблемы. Это напрягает. Мне хватает своих. Если ты сорвешь мне встречу — я потеряю еще и деньги, и твоему агенству придется долго восстанавливать репутацию после этого.
Он покидает комнату, одарив меня напоследок взглядом, от которого меня передергивает — столько в нем снисхождения. Я в ответ тихонько поднимаю руку и показываю ему вслед средний палец. До тех пор, пока этот урод не заворачивает куда-то, и я не натыкаюсь на удивленный взгляд охраны.
Упс. Я быстро вскакиваю и закрываю дверь. Надеюсь, они не донесут своему хозяину о плохом поведении девочки Саши.
Проблемы у него. Смотрите-ка на этого уставшего от проблем пусика! Интересно, это чудовище держало за всю свою жизнь в руках что-нибудь тяжелее папиной кредитной карточки? Вряд ли он даже представляет, как живут другие люди. Если бы бедная Аля привела его в гости в нашу старую квартиру, интересно, что бы он ляпнул?
Помню хорошо одного паренька с замашками мажора, с которым я пыталась встречаться лет в двадцать. Стоило ему переступить порог нашей квартиры, как он задумчиво изрек, глядя на немного отходящий кусочек обоев в углу — «и как вы тут живете вообще?».
Хотя, потом я узнала, что его семья еще семь лет назад жила в маленьком домике в селе. Если уж у него из головы вылетела прежняя жизнь, то Смоленский точно в обморок упал бы.
Я хватаю телефон, набирая номер мамы.
— Ало, мам? — шепчу я, когда она, наконец, поднимает трубку. На фоне я слышу голоса — похоже, мама еще в больнице, — что с Майей?!
— Не переживай, Саш, — вздыхает она, — аппендицит. Сейчас уже оперируют. У нас вся семейка такая бедовая, похоже. Что ты в этом возрасте попала в больницу, что Аля… теперь Майя. Хорошо, что вовремя заметили.
Я устало тру лоб, успокаиваясь. Всего лишь аппендицит… Я ведь успела уже надумать себе более страшные вещи.
— Напиши мне, как все пройдет, — прошу я, — я постараюсь вернуться пораньше, чтобы приехать к вам, но не уверена, что получится.
Не уверена, что от Смоленского получится легко избавиться. Одна попытка уже окончилась полным провалом.
— Саш, не дергайся. Без тебя разберусь, занимайся лучше своей жизнью. Все, давай. Пока.
Она кладет трубку, оставив в душе странное и неприятное недоумение после ее слов. Я старалась всегда заботиться о Майе, зная, что дети — это очень сложно для пожилого человека. Но меня не покидало чувство, будто мама так или иначе винит меня в смерти Али. Я привела Алю на одну тусовку, на которой она познакомилась с обеспеченными людьми и через них уже как-то вышла на Смоленского, который ее заметил…
Телефон в руке начинает играть мелодию. Я принимаю вызов, увидев на экране «Катя».
— Слушаю тебя?
— Прости, Саш, — в трубке раздается тяжелый вздох, словно на Катиных плечах, как у Атланта, лежит груз всего мира, — я позвонила Смоленскому, предложив несколько девушек, но он послал меня в ультимативной форме.
Интересно, как можно послать в ультимативной форме?