Сейчас с националистами рука об руку идут исламисты, но это до поры до времени – цели у них не совсем совпадают. Шариат – самый справедливый закон человечества. Ислам, как наиболее поздняя религия и самая мудрая, сумел выработать наилучший механизм защиты общества от нравственного разложения. Однако он ограничивает людей, не только в упадке, но и в развитии. Там, где нужно защитить честь и труд простого человека – там нет ничего справедливее шариата. А для прогресса особо рьяные и узколобые адепты шариата – тормоз.

Но был ещё один резон, который Ильяс всегда держал в уме, но никогда не проговаривал вслух. Он понимал, как и многие другие умные люди, что русские вырождаются. Это нация без царя в голове. Только государство худо-бедно их сплачивает и удерживает от поглощения или вытеснения другими народами – какой-то там их президент или царь. Но стоит убрать государственный механизм, как они либо ассимилируются, либо бегут в Россию, да в свои природные земли. Русские не способны сохранять самобытность как армяне, греки, евреи и ещё десятки народностей. Их ничего не объединяет (кроме властной иерархии), они вырождаются и вымирают. Другие народы – растут. Так зачем уходить из России, если через сорок-пятьдесят лет, русских станет так мало, что их вполне можно будет сместить и без особой крови взять всё это огромное государство и распространиться по нему?

Однако так далеко вперёд мало кто заглядывает, большинство стремится получить желаемое сейчас.

Националисты приведут к резне, и исламисты приведут к резне. Ради чего? Ради какого будущего? А между националистами и исламистами обязательно будет разлад. И каждому человеку придётся решить, что ему ближе: религиозное или народное? Опыт Ближнего Востока показывает, что такой выбор обычно равносилен выбору между жизнью и смертью.

Исходя из этих соображений Ильяс и не хотел, чтобы сломалась конструкция, в которой уже не одно столетие живёт его народ, разделяя судьбу с соседями, в том числе и с русскими.

Русские всё ещё в силе и не согласятся на раздел. Кто бы согласился? Татары согласились бы разделить такую страну, будь они основной нацией? Или украинцы согласились бы? Или, может, мордовцы? Да и за границей – британцы, вон, или испанцы – тоже не соглашались оторваться от них меньшим народам. Попытка раздела привела бы к бойне.

Но так было вчера. А сегодня бурлящая сила сепаратизма обзавелась «Ярсами». Этот ядерный джокер перебьёт козырь возможной бойни. Перебьёт. Многие захотят рискнуть. Американцы точно не ударят, чтобы ослабить Россию кровавой внутренней распрей, а русские вряд ли не примут во внимание сотни тысяч своих соплеменников на территории Татарстана. А вот остановить наземную операцию федералов можно. Дивизион, если слух правдив, – это три ракеты, каждая – до четырёх боевых блоков по сто пятьдесят килотонн. Угроза удара даже одной ракетой сделает возможным многое, о чём кое-кому давно мечталось.

Как же удалось их заполучить? Кому? И есть ли толк? Дивизион МБР – это не только тягачи с пусковыми установками. Это подразделения управления, обеспечения пусков, РХБЗ, РЭБ, контрдиверсионного охранения. Дивизион – составная единица полка… и где же было его непосредственное командование? Конечно, необязательно захватывать силой такую боевую махину, достаточно договориться с одной или несколькими командными фигурами, но сохранилась ли целостность подразделения? А электронные и парольные ключи к консолям активации, программирования и ввода целеуказаний? Это весьма защищённая и довольно сложная система. Хотя из-за того что в последнее время управление страной и армией пошло вразнос, а дивизионам и даже расчётам отдельных пусковых установок предоставлена большая самостоятельность – чтобы рассредоточить и скрыть от противника оставшиеся ресурсы – возможны самые чудовищные неожиданности.

Хорошо известно, что зимой чеченцы попытались захватить ракетный полк на юге страны. Ещё в самом начале войны, была официальная попытка затянуть МБР на свою территорию. Якобы для безопасности комплексов, которую они гарантировали, клянясь на священном писании. Потом значительная часть Кавказа стала откалываться. Чечня заявила о независимости. Была попытка подкупа и переманивания на свою территорию подразделения РВСН. Открылось. После этого их вождь, Рамазанов, отрядил большие силы, которые скрытно, несколькими группами, в том числе с использованием авиации, быстро выдвинулись к полку «Тополей» и вступили в бой. Здесь федералы почти вовремя раскрыли намерения захватчиков и сохранили стратегическое подразделение. Сомнительно, что Штаты позволили бы Рамазанову долго владеть ядерным оружием, но факт остаётся фактом.

– Не, а что… – продолжал Кадушкин. – Дальний Восток, считай, отделился. Кавказ, считай-не считай, уже сам по себе. Поволжье, говорили, хочет самостоятельность, чтобы война закончилась и от Москвы не зависеть, только без Татарстана там кто останется? Само Поволжье по частям распадётся скоро. Урал точно отделяется, там москвичей не любят…

– А где этих …(чудаков) любят? – усмехнулся Кинулов.

– Да… И Юг уже сам по себе. Ростов, Краснодар – это же гуляй-поле, нашим и вашим, «это – тебе, это – мне, и ещё раз мне».

– Юг – да, испокон веку анархия и бардак, – кивал Витаминыч.

– Так что распалась Россия, – заключил Кадушкин.

Надя молчала. Смотрела в окно и словно не слушала эти пересуды. Вдоль дороги до горизонта – буйство зелени да часто подступающие совсем близко к трассе предупреждающие знаки зоны радиоактивного заражения.

Осенью здесь многое сгорело, на землю легли смертоносные шлейфы осадков, которые протянулись от побережья Новосибирского водохранилища до города, местами накрывая деревни и фермы. Основные трассы весной почистили, а поля и перелески без человеческого присмотра в этот год сильно заросли травой и молодой порослью кустарников и деревьев. Радионуклиды большей частью сошли с поверхности, но просочились в почву ещё не глубоко.

Многие пашневые угодья были заражены и не возделывались в этом году. Подготовить новые за период короткой и капризной сибирской весны – дело неподъёмное. Время от времени возникающие пожары и явно умышленные палы травы и лесов в заражённых зонах сокращали и без того небольшие площади, с которых можно было собрать урожай, потому что радионуклиды с сажей и пылью переносились на возделанные поля, на огороды. Голод ожидал людей будущей зимой. Голод.

В мирное время привезли бы в Сибирь или за Урал хлеб, сахар, подсолнечное масло, гречку из Поволжья или Кубани. А теперь как? Есть ещё сила, которую называют «федералы», и прежде всего это армия и Росгвардия. И люди, которые не хотят развала страны. И почти всегда это русские. Остальные – хотят быть сами по себе. Но среди русских порядочных и активных людей очень мало. Совершенно недостаточно. Страх голода и тяжёлых испытаний пока подпитывают живой силой федеральные структуры, но с каждым днём людские ресурсы тают.

Богатый хлебом и почти не тронутый войной Юг не хочет делиться с Сибирью, Севером и Дальним Востоком – там идёт явный дрейф к Украине. Летучие отряды на базе «Спильны справа», «Свободы» и прочих националистских русоненавистнических организаций вырезают актив, который пытается поддерживать связь с Москвой и федералами. Некоторые пограничные с Украиной районы уже перешли под протекторат Киева. К этому подталкивает страх как перед американскими налётами, так и перед полонящими набегами северокавказских вождей.

Армия не может достойно противостоять захватчикам. Обнаружились проблемы с авиацией. Её особая задача по обеспечению поддержки наземных сил, диктуемая стратегией ещё со времён Второй мировой войны, решалась катастрофически плохо. Имея довольно значительный авиационный парк, Россия не могла использовать его и наполовину. Причина была в том, что ещё в первые недели войны высокоточным оружием были уничтожены взлётные полосы большинства аэродромов, а объекты обеспечения полётов подверглись ударам тактических ядерных (часто нейтронных) боеприпасов.