— А я знаю? Я тут только хлебушек для подношения продавать поставлен.

— Точно. Я за ним и пришёл. Дед, а кем поставлен–то?

Дед посмотрел на меня пристально, как будто решая, стоит ли говорить. Потом провел пятернёй по всё еще густым, но давно немытым и нечёсаным волосам и выдал:

— Не знаю я или не помню. Обычно сижу вон там на скамейке, хлеб из корзинки достаю, монеты в карман складываю. Хлеб не кончается, и всегда свежий, ароматный, будто только испечённый. А монет в кармане нет, — дед для наглядности потряс полой шубы. — Только иногда, особыми ночами, вот как сегодня, когда туман храм скрывает, могу вдоль ограды походить — кости размять. Пойдём что ли, продам тебе хлебушка.

Я смотрел на спину медленно бредущего деда широко открытыми глазами. Это что опять происходит? Вот только казалось, что он шёл медленно — догнать его смог только у лавочки, на которой стояла пресловутая корзинка с крышкой. Открыв её, дед повернулся ко мне:

— Сколько возьмёшь?

— Штук сто давай сразу. Сам говоришь, она у тебя безразмерная.

— Сто, так сто, — ответил тот и стал перекладывать хлеб в выскочившее окно торговли.

Вложив туда монеты, я подтвердил сделку. Удивительно, но хлеб занял всего одну ячейку и не весил вообще ни грамма. Ну, так система показывала.

— Что с ним делать, похоже, знаешь? — скорее подтвердил очевидное, чем спросил, старик.

— Вроде, знаю. Но лучше ты мне расскажи. Так вернее будет.

— Хлеб этот — подношение хозяевам мест, где ты будешь охотится на зверей и монстров. Перед началом охоты надо положить его на траву и произнести слова: «Хозяин места, прими подношение от чистого сердца». Хозяин явится, и сам уже решит, брать ему хлеб или нет. Возьмёт — репутация с духами природы поднимется на +1, нет — останется на том же уровне.

— А что это даёт?

— Не знаю, — развёл нип руками.

Я уже собрался уходить, как:

— Может, тебе чем помочь? — слова вырвались у меня сами собой.

Аж замер от неожиданности: чего в них было больше — искреннего желания помочь или нежелания упустить возможный квест, я не знал. Замер и дед. Потом он яростно провёл рукой по волосам.

— Да нет, — его хриплый голос чуть дрожал. — Чем ты мне поможешь–то?

— Ну ладно, спасибо тебе за хлеб, дед, пойду я. — и направился в сторону привратной площади.

— Мне уже ничем не поможешь, а ей попробуешь? — догнал меня его вопрос–предложение.