– Удивительно. А ведь однажды я сам чуть было не… жаль, что сдержался… так было бы лучше. Я все время поступал дурно, очень дурно, это совсем не делает мне чести… Но все же лучше бы я нарушил тайну и все вам рассказал.

– Теперь уж нечего жалеть, – отвечала Эмма.

– У меня теплится надежда, – продолжал он, – уговорить дядюшку посетить Рэндаллс, он хочет с ней познакомиться. Когда вернутся Кэмпбеллы, мы встретимся с ними в Лондоне и там, наверное, и останемся до тех пор, пока не увезем ее в Анском… Но пока что я от нее так далеко… разве не тяжело это, мисс Вудхаус?.. Сегодня мы с ней впервые увиделись с того дня, как помирились. Разве вам меня не жаль?

Эмма столь искренне ему посочувствовала, что он, озаренный внезапной счастливой мыслью, воскликнул:

– А, кстати! – и, понизив голос, с притворной невинностью спросил: – Как мистер Найтли поживает? – Он замолчал. Эмма покраснела и засмеялась. – Я знаю, вы видели мое письмо. Помните, чего я вам пожелал? Позвольте же поздравить вас в ответ… Поверьте, я был невероятно счастлив услышать эту новость… Он выше всех похвал.

Эмма, полная восторга, готова была бы слушать его комплименты и дальше, но уже в следующий миг он вернулся к своим заботам и своей Джейн:

– Видели вы когда-нибудь такую кожу?.. Какая она гладкая! Какая нежная! И при этом не белая… Белокожей ее не назовешь. Очень редкий цвет лица при ее темных ресницах и волосах… удивительный цвет лица! Сколько в нем благородства… А какой нежный румянец! Совершенная красота.

– Я всегда восхищалась ее цветом лица, – насмешливо отозвалась Эмма, – а вот вы, помнится, когда-то находили ее чересчур бледной?.. Когда мы впервые о ней заговорили… Неужели забыли?

– О нет!.. Что за нахальство!.. Как я посмел…

При воспоминании он так сердечно засмеялся, что Эмма не могла не заметить:

– Подозреваю, даже при всех ваших трудностях вы от души повеселились, разыгрывая с нами такую шутку… Я в этом просто уверена… Уверена, это служило вам утешением.

– Нет-нет, что вы! Как вы могли такое подумать? Я был так несчастен!

– Но не слишком несчастен, чтобы позабыть о веселье. Наверняка вы с большим удовольствием водили нас всех за нос… Впрочем, я так уверена, потому что я бы, сказать по правде, на вашем месте позабавилась. Мне кажется, мы с вами чем-то похожи.

Он поклонился.

– Возможно, не характером, – тут же добавила она серьезно, – но судьбой. Судьба нам благоволит: она связала нас обоих с людьми, которые намного нас превосходят.

– Верно, верно, – с чувством отвечал он. – Хотя нет, для вас это неверно. Вас превзойти невозможно, но верно для меня… Она – ангел во плоти. Посмотрите на нее. Каждое движение подобно ангелу. Посмотрите, какая у нее шея, когда она поворачивает голову. Посмотрите, какие у нее глаза, когда она поднимает взгляд на моего отца… Вы будете рады услышать, – продолжал, наклоняясь к ней ближе и переходя на шепот, – что дядя хочет отдать ей все тетушкины драгоценности. Их вставят в новую оправу. Я думаю, из части камней нужно сделать диадему. Разве не чудесно будет смотреться диадема в ее темных волосах?

– И правда чудесно, – согласилась Эмма с таким добродушием, что он в признательности выпалил:

– Как же я рад видеть вас снова! И такой цветущей!.. Я бы ни за что не уехал, не повидав вас. Если бы вы сегодня не пришли, я бы непременно пришел в Хартфилд.

Остальные тем временем говорили о малышке: миссис Уэстон рассказывала, как накануне ей показалось, что дочке нездоровится. Она знает, что глупо беспокоиться по пустякам, но все-таки встревожилась и уже готова была посылать за мистером Перри. Стыдно в этом признаваться… впрочем, мистер Уэстон заволновался не меньше нее. А через десять минут девочка снова вела себя как ни в чем не бывало. Вот и вся история. Особый интерес она вызвала у мистера Вудхауса, который похвалил миссис Уэстон за намерение послать за Перри и пожалел, что она все-таки от него отказалась. Он посоветовал ей всегда звать Перри, если покажется, что с девочкой что-то не так, даже на короткое мгновение. В этом деле лучше лишний раз встревожиться и послать за врачом, чем недоглядеть. Зря вчера не послали. Хотя сейчас малышка выглядит здоровой, может, она выглядела бы еще лучше, осмотри ее Перри.

Фрэнк Черчилль услышал знакомое имя.