– Иди же, – молвит Маша. – Здесь возможно то, чего никогда не будет там, на твоей стороне. Здесь нет законов, одна только сила и любовь.

Я берусь за радужную пластину, пытаюсь поднять ее… Тяжелая, гадина! Напрягаю все силы. Кряхтя, отрываю свой конец от земли.

– Настоящая Маша… – говорю я подделке, – никогда бы… такого… не сказала!

Тяну на себя… Рушится другой конец. Отхожу в сторону…

– Что ты делаешь! Здесь счастье твое! Веселье духа до скончанья времен!

Я, наконец, сворачиваю поганую тяжесть в воду. Всплеск, и она уходит на глубину. Радуга бесится внутри, словно злой пес, сорвавшийся с цепи. А потом ее уже и не видно. Не мелко тут, совсем не мелко. Глубже, чем кажется.

Отряхиваю руки.

– А потом? – спрашиваю у поддельной Маши.

– Что – потом? Когда – потом?

– После скончания времен.

Ее лицо искажается мерзкой гримасой.

– Ты грязная свинья, и ты сейчас подохнешь!

– Ну, разумеется. А как же. Где нам понять все ваши тонкие энергии…

Голова кружится. Сердце пропускает один удар, второй.

Господи, прими раба Твоего грешного! Я разрядил свою последнюю технэму…

То место.

Кто отыскал тогда самую пеструю гальку: он или я?

Света мало. Третий час дня, но темно так, словно на побережье опустились сумерки. Море раздраженно лупит в каменную пристань, седые осколки воды разлетаются во все стороны. Дорога к небу насмерть закрыта глухими вратами туч. Небо бредит дождем.

Вот здесь он прикоснулся ко мне в последний раз.

В тот день мы никак не могли расцепиться. Стояли тут очень долго, продрогли…