— Зона, в котор-р-рой я не могу учуять ни одного пор-р-ртала, поскольку те слишком далеко.
Демон на земле зашевелился, промычал сквозь зубы что-то бессвязное, но в чувства не пришёл.
— Точно не хочешь его убить? — с хищным видом уточнил Дрэйвен, и я нервно затрясла головой.
— Тогда нам пор-р-ра.
Деревья с грохотом повалились на землю, снесённые мощным хвостом, и меня загребла когтистая лапа. Ноги потеряли опору. Над головой оглушительно захлопали крылья. И всё перед глазами слилось в мешанину цветных пятен.
Глава двадцать пятая
В которой дракон откровенничает, а стакан воды становится последней каплей
От взятой драконом скорости меня подташнивало, а потом я и вовсе потеряла сознание. Запомнила только сильнейшую головную боль и шум в заложенных ушах. Похожее состояние я испытывала, впервые путешествуя самолётом. Тогда я ещё не знала о чудотворных свойствах леденцовых конфет и технике правильного дыхания. Впрочем, полагаю, в этой ситуации ни конфеты, ни правильное дыхание мне бы не помогли, даже если бы я знала, чего ожидать, и заранее подготовилась. Перемещение между мирами для вестибулярного аппарата — нешуточный стресс.
В себя я пришла на двуспальном матрасе посреди овальной пещеры. Купольный свод был свободен от сталактитов, но под ноги следовало смотреть внимательно: тут и там из дна торчали известковые наросты различной конфигурации и высоты. На стенах горели факелы, трепетали тени. В противоположные стороны убегали тоннели, полные мрака. Матрас, вполне себе удобный, лежал на голом полу и, единственный, привносил в интерьер хотя бы малую толику комфорта. Ни мебели, ни милых безделушек, способных создать уют, в аскетичной драконьей пещере не наблюдалось. Подозреваю, и матрас, на котором я сидела по-турецки, был не совсем реален.
Шорохи рождали эхо, и это эхо разносилось по туннелям, многократно усиленное. Так что о моём пробуждении великий и ужасный дракон узнал сразу. И мгновенно явился по душу пленницы.
В новый таинственный антураж Дрэйвен вписывался органично. Длинные волосы серебрились, заплетённые в косу. Лаконичное серое пальто доходило до середины бедра. Под ним темнела наглухо застёгнутая рубашка. Узкие брюки отлично сочетались с классическими туфлями на квадратных каблуках.
Улыбаясь, Дрэйвен протянул мне стакан воды.
— Как ты себя чувствуешь? Скольжение по нор-р-рам для человеческого ор-р-рганизма — испытание. А эта была длинной, и плотность энер-р-ргии в ней зашкаливала. Пей. Тебе надо восстанавливать… хм, как у вас это называется? Водно-солевой баланс.
«Водно-солевой баланс...»
Губы задрожали.
Вспомнилось, как, больная, я сама ходила в аптеку за лекарствами, в то время как Антон рубился в какую-то игру на приставке.
Чёрт возьми, да что не так с моим браком раз такая мелочь как протянутый похитителем стакан воды кажется трогательной заботой? Почему раньше я не замечала, с каким равнодушием ко мне относятся? Почему воспринимала холодность Антона как должное? Не просила о помощи и не получала её.
Смирилась? Не верила, что бывает иначе?
Внезапно я почувствовала себя жалкой: кому-то дарят шубы, бриллианты, приносят завтрак в постель, а я готова разрыдаться над стаканом воды. Мне даже чай ни разу в жизни не делали.
С глаз словно упали шоры. Была определённая ирония в том, что похищение заставило меня прозреть: увидеть и осознать, насколько гнилые мои семейные отношения, насколько разрушительны для меня как женщины.