— А тебе придется вообще отдать оружие, Сима.

— Что-о-о?

— И завязать на поясе шнурок, как низшей.

Во мраке ночи движений видно не было, но звук вынимаемого из ножен клинка расслышали и Ньют, и Колдырь. Девушка разозлилась. Сомневаться в ее умении управляться с оружием не стоило, поэтому Ньют, чуть повысив голос, сказал:

— Сима, это просто чтоб пройти! У нас нет вариантов!

— Ладно! — в голосе негритянки чувствовалась сдерживаемая ярость. — Черт с вами! Но если что не так…

— Не сердись. Пойдем?

— Идем, идем! Только заткнитесь оба, пока я кого-нибудь не пришибла. Нож не отдам, и не уговаривайте. Спрячу только.

Ньют понял, что перегибать палку и требовать отдать нож точно не стоило.

В салуне по вечернему времени болталась компания каких-то висельников. Небритые и потертые личности, завидев вошедших, замолчали. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая только потрескиванием дерева. Сигарный дым повис под потолком грозовым облаком. Бармен тоже с интересом оглядел вошедших и сделал вывод: явно не бедствуют, хотя и пешком. Да еще с низшей, черной как головешка, на поводке. Под одеждой у пришлых угадывалось оружие. Серьезные ребята.

— Привет, путники! Откуда вы так поздно?

Ньют неторопливо подошел к стойке, перекинув поводок Колдырю.

— Из города. Двигаемся к Первому витку.

— Далеко идти…

Намек был понят.

— Пришлось отпустить транспорт. Две низшие сбежали. Ищем. Не видели?

— Нет. Но можно утром спросить у шерифа.

— А переночевать, как я понимаю, тут можно?

— Правильно понимаешь. Две монеты обойдется. Вам с приятелем…

— Это мой брат.