Утром, как обычно, меня разбудила Салли, взахлёб выражающая восторг от музыки и повествующая в лицах, кому и как понравилось моё выступление. Мой голос был давно признан чарующим и достойным самой изысканной аудитории. А также с придыханием мне было объявлено, что сегодня наш «концерт» посетит батен Маррон, главный управляющий дворца. Господина Маррона Салли любила, он не давал своих работников в обиду и следил за тем, чтобы все хорошо питались и отдыхали. Персонал дворца был в его подчинении уже более ста лет, а сам он являлся магом, пусть не самым сильным, зато опытным.
Все эти новости и подробности вплоть до того, как обычно господин Маррон одевается и что предпочитает на завтрак, лились на меня как из рога изобилия. Мои попытки остановить словоразлив только усугубляли ситуацию, потому что после тридцати секунд молчания Салли взрывалась ещё более интенсивным речевым фонтаном.
Позавтракав, я направилась в библиотеку, только платье решила надеть не в местном стиле, а более привычного кроя, глухое трикотажное в пол с большим мягким бантом на талии и очень широкой юбкой на запáх. Оттенок на этот раз выбрала светло-серый, подчеркивающий цвет волос и глаз. Жаль, что зелёная гамма мне недоступна, нужно что-то решить с деньгами и заказать платья или блузки.
Путь до библиотеки я уже нашла сама и вымученно улыбнулась альтену Кораусу.
— Доброе утро, а есть что-то из учебников для самых начинающих магов? Желательно для самостоятельной работы.
— Солнечного утра, госпожа Алина. Только если вы пообещаете не практиковаться в стенах библиотеки. Вот вам блокнот и писчие принадлежности, выписывайте необходимое. Только магию свою практикуйте где-нибудь во дворе и подальше от людей. Либо же ищите себе преподавателя, школа магии при дворце есть, учителя имеются.
— Спасибо большое за совет! Я для начала попробую сама.
Взяв несколько рекомендованных книг и спрятавшись ото всех в облюбованном укромном местечке, я погрузилась в мир магии. На первый взгляд, всё было просто. Одним из азов считалось ощущение своей магии, её типа. Предполагалось, что у мага есть определённая склонность, проявляющаяся как правило в подростковом возрасте.
Любопытно, что никакого классического деления на Тёмную и Светлую, магию стихий и прочего тут не было. Считалось, что все люди разные и магия, как голос, у каждого своя. Заставить её звучать громче — первоочередная задача, но для начала нужно «услышать» её внутри себя. Разные воздушники управляют стихией по-разному, кому-то доступны смерчи, кому-то нагревание воздуха, а кому-то телекинез.
Большинство обладали способностям сразу к нескольким видам магии, и только очень сильный дар не терпел примесей. Всего было шесть Основных стихий: Очищающий Свет, Абсолютная Тьма, Истинный Огонь, Живительная Вода, Первородная Земля и Изначальный Воздух.
Целительство, к примеру, это свет и вода. Чем больше видов магии доступно колдуну, тем он слабее, при этом универсальные маги ценятся очень высоко, особенно в быту.
К Основе способны обращаться только самые сильные маги, таких единицы.
У женщин, как правило, было несколько видов магии. Дар чаще всего просыпался в подростковом возрасте.
Не знаю, как подростки в этом мире, а я за собой никаких особенностей или способностей не чувствовала. Огонь Эринара мне подчинился, когда я пыталась согреться, а высшую речь я стала понимать, когда появилось такое желание. Единственное, что связывает все два случая — сильное желание, вернее даже потребность. Но такого понятия как магия потребностей в книге не было. Кроме того, создавать артефакт я не хотела и не планировала, у меня была необходимость согреться, на тот момент жизненная, ибо замёрзла я дико. Магия нужды, не иначе.
Салли обещала зайти за мной к обеду, до этого времени планов у меня не было. Помимо чтения я иногда выглядывала в окно. Выходящее во двор, оно открывало прекрасный вид на дворцовый парк, тренировочную площадку, одноэтажные хозяйственные постройки и мощёную площадь перед парадным входом. Что интересно, замок не был обнесён стеной и был отделён от города только большим парком. Интересно, что это могло означать? Магическую защиту вместо физических препятствий? Ров? Страх жителей перед правителями или наоборот отсутствие у последних желания отгородиться от жителей?
Тем временем во дворе становилось оживлённо, вокруг тренировочной площадки собирались люди, в основном из прислуги, но были и мундиры. Гомон достигал и высоты библиотеки, так что мне ничего не оставалось, кроме как присоединиться к зрелищу. Сосредоточиться в таком шуме не представлялось возможным.
Увлёкшись панорамой дворовой жизни, я упустила момент, когда в библиотеку вбежала Салли. Взяв меня на буксир, она с такой скоростью потащила нас на улицу, что я искренне удивилась её силе. Пожалуй, в рукопашной я предпочту с ней не сталкиваться. Конечно, встреченные мною здесь девушки пока что все как одна были выше меня, но такой мощи я не ожидала.
— Сейчас будут сражаться принц Эддар, Его Величество и его парни из десятки. Такое нельзя пропускать! — безапелляционно заявила моя горничная, с лёгкостью выполняя роль моей руководительницы. По крайней мере я двигалась с заданной ею скоростью в заданном ею направлении и свернуть с курса даже не мечтала. В итоге мы с Салли прибыли одними из последних, меня протолкнули вперёд, и я замерла среди других зрителей.
Несмотря на почти весеннее солнышко, зима свои права ещё не сдавала. Все кутались в плащи. Я попросила Ованеса меня обогреть, так что моё платье расцветилось оранжево-жёлтыми всполохами, щедро дарящими тепло. Салли даже прижалась ко мне сзади, оценив температурные свойства моего наряда. Вокруг стояло много девушек, среди которых я почувствовала себя недомерком, хотя рост у меня вполне обычный, метр шестьдесят пять. Половина из присутствующих были под метр восемьдесят и даже больше, и абсолютно все были выше меня.
Фигуры скорее худощавые насколько это можно было разглядеть с учётом плащей и меховых шубок. Несколько девушек из толпы обладали какой-то ближневосточной красотой, напоминая турчанок. Насколько хватало глаз, в толпе были только кареглазые брюнетки. Прислуга была одета в тёмное, а аристократки с надменными лицами — в светлое, некоторые практически в белое. Я была единственным ярким пятном в толпе, выделяясь и волосами, и цветом платья. Естественно, меня заметили. Тёмные платья смотрели дружелюбно и с интересом, светлые — с настороженным любопытством, а белые — с откровенным презрением.