-- И что? Она же не состарилась, а всего лишь…

-- Нет, Лави. Ты не понимаешь. Между вами теперь появилась пропасть. И дело не в возрасте, а в разнице ваших положений. Вот выйдешь и ты замуж, тогда у вас могут снова появиться общие темы для разговоров. А так… нет, дочь, ни к чему вам встречаться, особенно сегодня.

-- Почему же, мама?

-- Например, потому что у нас много дел намечено. Все, прекрати снова дуть губы, живо садись в карету.

А с Мартиникой Лавиния все же в этот день увиделась, как раз у мадам Лили. Оказалось, подруга тоже приехала за веером.

-- Какая встреча! – графиня подала руку ее мужу и еще ласково обвела взглядом молодоженов. – Выглядите  превосходно! Такие отдохнувшие!..

-- Ах, Марти! – кинулась к ним Лави, но была остановлена матерью и еще каким-то странным взглядом подруги.

Она  поглядывала теперь на нее свысока, что ли? Что за дела? Никогда раньше такого не было. И с чего бы? Ровесницы, обе из благородных семейств, получили одинаковое воспитание и образование. И раньше они бы бросились друг к другу с одинаковыми улыбками и блеском в глазах… особенно после расставания. Но теперь… отчего подруга, будто на себя не была похожа?

-- Дочь моя, ты уже выбрала веер? Отлично. Нам теперь надо поторопиться и посетить парфюмера. Во сколько он нам назначил? Как бы не опоздать… Извините, дорогие мои, -- обратилась с вежливой улыбкой графиня к молодым супругам, -- столько дел с предстоящим балом! Вы же понимаете?..

Лавиния и словом не успела перемолвиться с подругой, как была выведена из модной лавки матушкой и усажена снова в карету. И до самой лавки парфюмера она пребывала в задумчивости. Это что же могло произойти за этот месяц, что Мартиника так переменилась? Или все дело было во времени и месте их встречи? Вот если бы они увиделись с глазу на глаз?..

-- Лави? – она очнулась и вынырнула из мыслей после повторного обращения к ней матери. – Так и будешь сидеть в карете, сложив руки на коленях? Выходи, доченька. Надо быстрее покончить с делами, ведь перед обедом к нам приедет господин Клаус…

-- Да, мама. Я помню, мама. Ну, хоть прическу-то мне можно будет сделать на свой вкус?

-- Конечно, нет! – возмутилась графиня и выдала категоричный ответ одновременно с перезвоном колокольчиков, закачавшихся над входной дверью в лавочку к парфюмеру. – Все будет сделано, согласна принятым правилам. Разве ты не знаешь?! Тебе красиво так приподнимут волосы, обовьют их  волнами из мягко заплетенных кос, а сзади, по шейке, выпустят один тугой локон.

-- Что?! И мы, дебютантки, будем выглядеть все одинаково?! Святые, но почему?!

-- Отчего же?.. – искренно удивилась графиня. – Не говори глупости. Лучше обрати внимание, что господин парфюмер нас уже заждался. Кстати, он обещал сотворить для тебя неповторимый аромат духов…

-- Все будет хорошо, -- меж тем шепнула ей Генриетта и погладила младшую сестричку по плечу.

-- Уж кто-кто, но не ты сольешься с толпой, Рыжик! – снова состроила ей рожицу Матильда.

-- Мама, она дразнится! – указала Лави перстом на среднюю сестру. – Ее оторвали от чтения, не разрешили взять с собой книгу, вот она и вымещает раздражение на мне!..

-- Мати, перестань! Не ожидала от тебя такого.

И графиня не увидела, уже начав далее общаться с хозяином лавочки, как ее младшая дочь высунула язык, дразня Матильду. Не то, чтобы очень высунула, все же помнила, что ей исполнилось восемнадцать, но не удержалась от того, чтобы показать вредничавшей сестрице самый его кончик. А пусть не задирала бы ее!