В одном ее имени были заключены его личные Обитель Всеблагого и Царство Претемного.

И в том царстве он потоптался основательно, опробовал все котлы с кипящим маслом, где варили грешников. Провалился туда в тот самый момент, когда безумие схлынуло и пришло отрезвляющее понимание того, что Бьянка наврала с три короба, лишь бы задеть больнее. А он повелся, взбесился при одной только мысли о том, что она была со всеми, кого упомянула, и тогда… Осталось только дикое, первобытное желание заставить ее быть с ним. И, казалось бы, она и не сопротивлялась вовсе, отдалась покорно… Он тогда даже не сразу понял, что произошло. А когда понял, то подумал, что лучше бы сдох. Медленно, мучительно, да хоть как-нибудь. Но до того, как причинил боль той, кого осмелился полюбить.

Рой снова возвращался домой.

И ему было страшно.

Вот ведь странно, он не боялся умереть и не боялся убить, но совершенно не представлял, как снова посмотрит в глаза собственной маленькой жене. Которая смогла простить. Которая говорила о своей любви, когда он бесчувственным бревном лежал у себя в кабинете под воздействием артефакта стазиса.

Прошедшей ночью все было просто. Артефакт, что Льер изготовила для Бьянки, притянул владельца второго крылышка в нужное место. Рой даже испытал нечто вроде морального удовлетворения, сворачивая шею Шико. А потом Бьянка приходила в себя у него на руках, и он был по-настоящему счастлив, как большая дворняга, которую приласкали. Боялся, что она оттолкнет, – но этого не произошло. И он отвез ее домой, собственноручно стянул тяжелое платье, уложил в кровать и приказал Доре не отходить ни на шаг от госпожи.

Но как она встретит его теперь?

Шок от всего происшедшего наверняка прошел.

И теперь Бьянка, скорее всего, думает, что он специально играл ее чувствами, издевался, старался причинить боль.

Рой усмехнулся. Сейчас он был трижды согласен на то, чтобы Бьянка разбила о его голову цветочный горшок. Пусть бы и разбила, он вполне заслужил. Лишь бы только не передумала, лишь бы позволила просто быть рядом. А он… будет терпелив. Отвезет маленькую жену на южные острова, поселит в чудном бунгало с видом на лазурное море и будет ждать…

Карета остановилась, и Рой с легким сожалением выбрался наружу, к калитке собственного особняка.

Как она посмотрит на него? Захочет ли разговаривать? Набросится с упреками? Или вообще запрется у себя в спальне и будет игнорировать?

Рой сжал кулаки. Нет, он никогда не считал себя трусом. И всегда искренне верил в то, что только слабаки и идиоты пасуют перед женщинами. Выходит, где-то ошибся. Примерно как Шико, когда решил, что Бьянка сыграет на их стороне, а Роланд Эверси будет беспрекословно подчиняться.

Рой поморщился и открыл калитку.

Его злейший враг, убийца отца, граф Эверси, не умер, к сожалению. К сожалению – потому что в этой ситуации смерть была бы для него наилучшим исходом. Увы, вещьмагия Шико превратила его в живой овощ, напрочь лишив разума и способности двигаться.

Об этом тоже придется сказать Бьянке. И снова причинить боль.

Розовый закат отражался в стеклах дома. И там, в окне второго этажа, он увидел светлую фигурку жены. Рой невольно ускорил шаг, чувствуя, что идет к собственному эшафоту.

Она увидела его совершенно случайно. Подошла к окну полюбоваться закатом, что рассыпал по спальне розоватые блики, и вдруг заметила, что у боковой калитки остановилась ведомственная карета. Дыхание застряло в горле, Бьянка невольно облизнула пересохшие вмиг губы. Через пару ударов сердца лорд Сандор энергичным движением отворил калитку и так же быстро двинулся к дому. Бьянка невольно прижала руки к груди. Ее накрывал приступ паники.

Он ведь к ней спешит.

А она… она-то готова? Что сказать? Что сделать?