– И почему, осмелюсь спросить? – голос инквизитора стал подобен отравленному клинку.

– Да потому что вы видите только дар и не видите вещьмагию.

– Продолжайте, Шико, – тихо сказал Рой, – что было дальше?

– А что – дальше? Вы женились на Бьянке Эверси, и вы нам мешали. Лезли в это дело, везде совали свой нос. Одно покушение вы пережили, явно не без помощи этой рыжей ведьмы. Надо было как-то от вас избавляться, и тут удача сама плыла в руки. Вы изволили взять в жены девушку из очень старой и родовитой семьи… А у Роланда Эверси, ходили слухи, совесть нечиста. Я ему предложил сотрудничество. Он должен был дать Бьянке яд, чтобы она вас отравила. За это я бы молчал насчет смерти его сводного брата, а Верита, став королевой, тоже не обошла бы щедростью. В итоге, правда, я понял, что ошибся в Роланде. Не надо было его тянуть во все это, но тогда мне казалось, что это правильно. Бывает. Ошибся.

– Остальные девушки. Кто их убил? – тихо спросил Рой.

– Дитор. Ему это нравилось. Как я уже сказал, его душевная болезнь стремительно развивалась, он порой становился таким же неуправляемым, как и Левран. Он убивал девок и приносил мне то, что должно было его спасти… их спасти…

– Кто руководил заговором против королевы? Кто собирал людей?

– Ларно, – совершенно искренне ответил мужчина и сгорбился. – Надо сказать, он оказался просто одержим идеей выдать Вериту замуж за Шедара. Ну и… ваша смерть была очень кстати, Сандор. Заговорщики в вашем доме… это было очень удобно. Но сперва мы думали, что Мельфор вас убедит в том, что все это вина королевы. Что ж, у нашего дорогого доктора не получилось. А нам он еще и рассказал, что вы имеете кое-какие зацепки. В общем, Сандор, вы как палка в колесах были, понимаете?

– Понимаю, – задумчиво проговорил Рой.

Ему внезапно захотелось выйти из допросной, глотнуть свежего воздуха. Откровения Шико были настолько омерзительны и тошнотворны, что, казалось, в комнате повис тяжелый, густой запах разложения и тлена.

Инквизитор неслышно вышел из своего угла, приблизился к столу, сказал тихо:

– Иди, если хочешь. Я закончу с этим. А ты… иди домой.

Рой вскинул глаза на Аламара Нирса, подивился его отстраненному спокойствию и кивнул.

– Да… спасибо. Я, пожалуй, пойду.

И машинально вытер выступивший на лбу холодный пот.

– Все, что я делал, – сказал вдруг Шико, – я делал только ради своих мальчиков.

И затрясся, всхлипывая и размазывая по грязному лицу слезы.

Теплый лиловый вечер отражался закатом в окнах и разбрызгивал капли гранатового сока по светлым стенам домов. Редкие прохожие провожали равнодушными взглядами ведомственную карету с королевскими гербами. Для них она была привычным символом монаршей власти, не более. И, конечно же, всем было глубоко плевать, на чьих плечах эта самая власть зиждется.

Откинувшись на спинку дивана, Рой пытался думать – о том, какие выводы следует сделать из происшедшего, о том, стоит ли просить Шедара издать закон о запрете артефакторики на территории королевства. О том, наконец, что делать с Левраном Шико, который был совершенно безумен, но со смертью брата внезапно выздоровел, отхватив обратно отнятый когда-то кусок жизни.

Но все его мысли путались в клубок и разлетались цветным пухом, стоило только помыслить о Бьянке Эверси.