«Зачем он мне его дал? И что такого неприятного должно произойти?» – подумала Бьянка.

Потом вспомнила совершенно безумные глаза Роя, когда он сказал, что любит.

А она? Что с ней?

Бьянка вздохнула.

Она и сама не заметила, когда успела отдать ему свое бедное сердечко.

«Так отчего ж ты сидишь здесь, а он снова ушел?»

Ее словно подбросило на кровати. Да, да. Она оденется, причешется и сама пойдет к своему мужу. Выскажет, конечно, все то, что накипело. А потом обнимет, приникнет к нему всем телом и будет наслаждаться запахом его одеколона. Просто потому, что так будет правильно для них обоих.

Бьянка перекатилась на кровати, потянулась к тумбочке и цапнула колокольчик. Полное бессилие сменялось воодушевлением. «А вдруг я ему не нужна?» – и Бьянка решительно отмела эту мысль. Если бы была не нужна, не сидел бы с ночи на полу у ее кровати, не водил бы к реке, пока Шарлин была с дочкой… Да и, вообще, уже куда-нибудь бы отправил, удовольствовавшись полученным титулом.

Дверь неслышно отворилась, в спальню вошла Дора. Как всегда, с мягкой располагающей улыбкой на губах.

Бьянка кивнула в знак приветствия.

– Дора, помоги мне, пожалуйста, быстро умыться, одеться и причесаться. Я хочу навестить моего мужа.

– Хорошо, миледи. Позволю себе спросить, как вы себя чувствуете?

Бьянка приподняла бровь.

– А как я себя могу чувствовать? Разумеется, великолепно. Ну же, Дора, поторопись. Не могу же я идти к лорду Сандору в таком виде!

Дора опустила голову, скрывая улыбку, присела в книксене и быстро ушла – чтобы вернуться уже с платьем.

– Идемте в ванную, миледи.

Еще никогда в жизни Бьянка не умывалась, не одевалась и не причесывалась так быстро. В груди непоседливо подпрыгивало, стучало сердце. Тук-тук. Сейчас она побежит в кабинет к Рою и скажет ему… да, обязательно скажет, что не держит зла и что просто хочет, чтобы он ее любил – как нормальный человек, а не как полусумасшедший. Чтобы носил на руках, чтобы почаще целовал и чтобы больше никогда… никогда не вел себя с ней так грубо и бездушно, как той ночью. Взамен же… она отдавала себя. Все прекрасное, нерастраченное и чистое, что проснулось лишь недавно. То, мысль о чем не допускали маменька и папенька, ведь истинные леди не опускаются до истинных чувств.

– Торопитесь? – усмехнулась по-доброму Дора. – Это правильно. Вы еще молоды, миледи, очень молоды. Знаете, меж супругами еще не такое бывает… Но с годами все это стирается, примерно как вы свою сорочку постирали… а остается в памяти только самое лучшее, что было…

Вырвавшись, наконец, из рук Доры, Бьянка быстрым шагом вышла в коридор и поспешила к Рою. Почему-то казалось, что он сидит там, за столом, возится с бумагами ведомства. Фарфоровое крылышко под платьем вдруг разогрелось, стало горячим, и Бьянка восприняла это как добрый знак. Да у нее самой за спиной отрастали крылья.

Остановившись у закрытой двери, Бьянка на миг задумалась, а надо ли стучаться, но потом просто потянула на себя блестящую латунную ручку и вошла.