— Но откуда они?
Маршалл пожимает плечами, но не смотрит мне в глаза.
— Ты здесь чужая, женщина с загадочным прошлым, живущая в маленьком городке, полном скучающих провинциалов. Им становится любопытно; и когда правда не является очевидной, люди начинают делать предположения и истории.
Что ж, эти предположения вышли из — под контроля. Я почти так и говорю, но успеваю прикусить язык, когда вижу женщин, возвращающихся через большие стеклянные двери. Затем, прежде чем я успеваю остановиться, я ловлю себя на том, что вскакиваю на ноги, преграждая им путь, уперев руки в бедра и с кислым выражением лица.
— Извините, — резко говорю я, — но я не могла не подслушать ваш разговор. Не могли бы вы сказать мне, откуда вы такое услышали обо мне?
Я чувствую, как Маршалл сверлит взглядом мой затылок, но игнорирую это чувство, ожидая ответа. Женщины смотрят друг на друга, их лица непроницаемы. Старшая прочищает горло и говорит:
— Это по всему городу. Ты думала, что люди, в конце концов, не узнают о тебе правду?
Мое лицо бледнеет. Я хочу спросить, что она имеет в виду, но слова не выходят. Я перевожу взгляд с одной женщины на другую, сердце бьется о ребра.
— Тебе не следовало приезжать сюда, — продолжает старшая.
— И нельзя допускать тебя к работе с детьми, — добавляет младшая.
Нет смысла защищаться, потому что они уже решили. Эти женщины не хотят слушать, и я не могу их заставить. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, я поворачиваюсь и хватаю со стола сумочку.
— Мне нужно идти, — говорю я Маршаллу, — я просто… я не могу здесь оставаться.
Я не жду его ответа, а пересекаю кафе и выхожу из парадной двери, сандалии цокают по булыжной мостовой, и мне требуется все самообладание, чтобы не бежать всю дорогу домой, чтобы скрыть слезы, обжигающие глаза.
Маршалл — позади меня. И когда он обнимает меня, воркуя, что все будет хорошо, я почти теряю контроль над своими слезами. Я позволяю ему держать меня, но все это время пытаюсь понять, что вообще происходит в этом городе.
Когда я отворачиваюсь, я замечаю что — то висящее на одной из витрин магазина — это то, что люди, как мне кажется, называют «плакатом», черно — белое и размером с лист бумаги. На нем грубый набросок моего лица. И я будто смотрю с плаката. Ниже написано: «Разыскивается полицией Корсики».
Глава девятая
Глухой стук будит меня, и какое — то мгновение я могу только смотреть в потолок затуманенными глазами. Я больше ничего не слышу. Приснилось? Думая, что этот звук всего лишь часть моего воображения, я слышу слабый стук в дубовую дверь внизу.
Со стоном я выталкиваю себя из постели, отбрасывая одеяла в сторону. Стук продолжается, пока я натягиваю джинсы. Хочется проигнорировать стук, потому что я не в настроении сегодня принимать посетителей, но кто бы там ни был, он настойчив, поэтому я полагаю, что должна узнать, чего он хочет.
Внизу стук становится еще громче.
— Иду! — кричу я. Который час? Судя по тусклому небу в окне прихожей, не позже семи часов утра. Досадливо морща нос, я открываю дверь.