– Что теперь? – спрашиваю я.

– Живот. Больно.

– И все?

– Нет. Я ненавижу все это… Не надо было ехать… Ненавижу эти каникулы… Я думал, будет весело, а ничего не весело… Жалко, что поехал. – Он правдивый – как Федр. И, как Федр, смотрит на меня сейчас с растущей ненавистью. Пора.

– Я думаю, Крис, что тебя надо посадить здесь на автобус до дому.

Лицо его совершенно непроницаемо, затем наплывает удивление пополам с растерянностью. Я добавляю:

– Я дальше поеду на мотоцикле один, встретимся через неделю-другую. Какой смысл заставлять, если ты ненавидишь эти каникулы?

Теперь мой черед удивляться. У него в лице ничего похожего на облегчение. Растерянность только усугубляется, он опускает голову и молчит.

Кажется, решение застигло его врасплох, и он испугался.

Он поднимает на меня взгляд:

– Где я буду жить?

– Ну, у нас дома ты жить не сможешь – там сейчас другие люди. Можно у дедушки с бабушкой.

– Я не хочу с ними жить.

– Можно у тети.

– Я ей не нравлюсь. И она мне тоже.

– Тогда поживи у других бабушки и дедушки.

– Там я тоже не хочу.

Я перечисляю еще кого-то, но он качает головой.

– Ну а где тогда?

– Не знаю.