— Чувствуешь себя богом?

— Ты задаешь слишком очевидные вопросы. Можно сказать, риторические.

— Вовсе нет. Просто у бога обычно в распоряжении целый мир. А у тебя, — Гудвин посмотрел в глаза РейНу и тоже растянул рот в улыбке, — у тебя ничего подобного нет. Можно ли быть богом радиопередатчика?

— Ха-ха, ты и это выяснил!

— Спасибо «подарочку». Он мне на многое открыл глаза. — Гейту даже не пришлось напрягать сознание, чтобы вспомнить явленную ЭлБой картину. Ему казалось, что теперь она будет стоять у него перед глазами вечно. Подобное не забывается. — Правда, узнавать телефоны и адреса челов было гораздо приятнее, чем получить знание о том, что твой мир, включая Ад и Рай, — всего лишь крошечная станция-передатчик, болтающаяся в пустоте среди звезд…

— И как тебе это знание? Неприятно, да? А я, представь, с ним живу. Утомился уже. Измучился от однообразия процессов. Богам тоже, знаешь ли, бывает скучно.

— Богам? Прости, но по-моему, масштаб не тот. Волшебник Изумрудного города тоже считался всемогущим, а на деле оказался обычным шарлатаном. Фокусником, насколько я помню. Достаточно ловким, чтобы обманывать легковерных жителей города. Но как только они сняли очки, драгоценные камни превратились в стекляшки. Кстати, ты для этого очки носишь? Чтобы себя же и обманывать?

Улыбка сползла с лица РейНа, щеки покрылись бледными пятнами. Когда через мгновение он заговорил, голос был ломким и более высоким, чем раньше:

— Фокусником? То есть ты считаешь, что фокуснику под силу оживлять мертвых?

— Понятия не имею. — Гудвин на всякий случай начал прикидывать пути к отступлению. Это его немного успокаивало, хотя бесполезность занятия была налицо. Уж хозяин дома в любом случае лучше здесь ориентируется, чем незваный гость. — Потому что оживил меня не ты, а Крис. Если уж кто и тянул здесь на бога, то именно она. Ты поэтому ее убил? Из зависти?

Вопреки самым дурным ожиданиям, собеседник не стал использовать силовое поле, ловушки в полу, падающие с потолка на голову тяжести или какой-нибудь маленький локальный апокалипсис. РейН просто вскочил с кресла, одним прыжком преодолел расстояние, разделявшее их, и схватил Гудвина за горло.

— Нет, — прошипел он, — девчонку я убил, потому что драться с кибером заведомо неинтересно, слишком уж у него большое преимущество. А вот с тобой я с огромным… нет, с величайшим удовольствием сейчас подерусь. Не потому, что ты равный мне. И не потому, что разозлил своими глупыми речами. А от скуки. Исключительно от скуки!

«Какие пафосные слова и как все прозаично может закончиться, — тоскливо подумал Гудвин, задыхаясь и чувствуя, как его поднимают все выше. — Как пьяная драка в Тупике. Ты, конечно, молодец, нашел больное место у противника и уколол его. А что будешь делать дальше? Особенно если учесть, что он выше тебя и, судя по хватке, сильнее?» Перед глазами заплясали белые сполохи вперемежку с чернильными пятнами, в ушах тоненько зазвенело, и тут его будто кто-то похлопал по плечу. Один раз, другой… Гудвин скосил глаза. За его спиной со скучающим видом переминался с ноги на ногу привратник в зеленом камзоле.

— Опасность для жизни, — проговорил он. — Включить режим аварийного действия?

— Да! — беззвучно заорал Гейт и рухнул на пол. Закашлялся, пополз на четвереньках вперед, стукнулся обо что-то лбом. Встал на колени и увидел РейНа в десятке шагов перед собой. Тот, застыв на месте, водил рукой по воздуху, не понимая, куда подевалась жертва, которая секунду назад хрипела и задыхалась перед ним.

ЭлБа перенесла Гудвина к рабочему столу противника. В любой другой момент он все отдал бы, лишь бы одним глазком взглянуть на софт и железо, управляющие жизнью огромной станции, транслирующие через сознания просвещенных информацию и отправляющие ее дальше, к далеким звездам. Но в этой решающей битве любопытство временно сдало свои позиции — Гудвин просто размахнулся и стукнул по клавиатуре кулаком. А когда компьютер истошно запищал в ответ на такое неподобающее обращение, нырнул под стол, чтобы выиграть хотя бы несколько секунд у приближающегося РейНа, и скомандовал ЭлБе:

— Ломай!

— Что нужно сло…

— Да хоть что-нибудь! Точнее, всё! Пусть он отвлечется от меня хотя бы на минуту!

— Минуты точно будет достаточно?