Существовало два главных препятствия этому плану. Первое и менее значимое заключалось в том, что наши "Ганса-Бранденбург CI" могли донести хоть какую-то бомбовую нагрузку на такое расстояние, только если бы мы летели к Венеции с преобладающим в это время восточным осенним ветром, а затем повернули на север и попытались достичь ближайшего австрийского аэродрома в предгорьях Альп.

Второе препятствие (более серьёзное и весомое) заключалось в том, что во всей сражающейся Европе 1916 года было трудно найти город, лучше защищённый от воздушных атак, чем Венеция.

Там находились главный военно-морской порт и несколько военных заводов. Город-остров защищала от воздушных налетов многоярусная линия обороны: сначала патрульные аэропланы и патрульные дирижабли в Венецианском заливе, затем аэродром истребительной авиации "La Serenissima" на острове Лидо, мощные зенитные батареи в фортах Альберони, Маломокко и Саббиони и дополнительная зенитная артиллерия, установленная на баржах, а также грозди привязных змейковых аэростатов.

Гидропланы императорского и королевского военно-морского флота бомбили Венецию практически каждый день с начала войны против Италии, но теперь плотность противовоздушной обороны заставила их проводить ночные атаки с высоты более трёх тысяч метров. Это, в свою очередь, означало (учитывая примитивные бомбовые прицелы тех дней), что большая часть сброшенных снарядов лишь поднимала столбы мутной воды в лагунах.

В генеральном плане гауптмана Краличека проблема с расстоянием была преодолена путем подготовки четырехэтапного полета, причем перелет из Капровидзы в Венецию составлял первый этап. Два аэроплана, "Бранденбургер" с экипажем в лице Поточника и фельдфебеля Мэйбауэра и "Зоська" со мной и Тоттом, взлетят с двумя новыми стокилограммовыми бомбами, подвешенными на бомбосбрасывателях с электрическим управлением под средней частью фюзеляжа, и отправятся в Венецию с попутным ветром.

Нам предстояло сбросить бомбы, затем (в случае, если после этого мы ещё останемся в воздухе) держаться северного направления, чтобы пересечь линию фронта севернее Виченцы и приземлиться для дозаправки на аэродроме Перджине — в горах неподалеку от Триента. Потом мы должны были снова взлететь и держаться за линией фронта, следуя вдоль Альп до города Филлах, где могли бы ещё раз дозаправиться перед заключительным этапом полёта на юг, через Юлийские Альпы в Капровидзу. В итоге весь маршрут составит дня два, если позволят погода и противник.

Как правило, во всех подобных заданиях, запланированных на бумаге гауптманом Краличеком, боевая часть операции занимала второстепенное место по сравнению с пройденной дистанцией. Но на этот раз командир поставил перед нами действительно грандиозную цель: мы, не больше не меньше, должны были отрезать Венецию от остальной Италии, разрушив мост-дамбу, по которому на материк через лагуну проходят автомобильная и железная дороги.

Краличека мало волновало, что вся прекрасно экипированная лётная служба австро-венгерского военно-морского флота уже около года безуспешно пыталась решить эту задачу, он просто-напросто считал, что никому прежде даже не приходила в голову подобная идея, а любое предположение о том, что итальянцы могли подумать об этом заранее и принять меры предосторожности, без разговоров отвергалось, как пораженческое. Но нам некуда было деваться — приказ есть приказ, каким бы безумным и бессмысленным он не казался бедолагам, вынужденным претворять его в жизнь.

Об этом плане Краличек доложил в Генеральный штаб и командованию Пятой армии и получил согласие, а кто такие лейтенанты, чтобы возражать? Разве мы, офицеры Габсбургского императорского дома, не поклялись выполнять свой долг до последней капли крови?

Мы ещё раз проверили карты и сделали необходимые приготовления. Два аэроплана пролетят над Триестским заливом утром 13 октября, сразу после рассвета, и если им удастся уклониться от зенитного огня и истребителей у Сдоббы, окажутся у побережья где-то западнее бывшего австрийского морского курорта Градо, потом направятся вглубь суши и полетят вдоль железнодорожной линии через Портогруаро и Сан-Дона ди Пиаве, пока не доберутся до Местре.

Тогда мы смогли бы перелететь через лагуны и атаковать мост с востока, надеясь таким образом пробраться к нему между оборонительными сооружениями, защищающими Венецию со стороны моря, и линиями аэростатов и зенитных батарей, которые охраняли её от нападений с севера.

Весьма рискованная затея. Перелёт через Триестский залив был почти столь же опасен, как попытка миновать оборонительные укрепления Венеции. Но в промежутке между этими опасными зонами я не ожидал крупных проблем.

Во времена, когда ещё не было радиолокации, одноместные и двухместные аэропланы не испытывали особых проблем в маневрировании над открытыми просторами. С земли все бипланы выглядели почти одинаковыми, телефонов в итальянской сельской местности тогда было мало, да и всё равно люди ещё не привыкли время от времени посматривать в небо. А потому для снижения веса мы решили обойтись без передних пулемётов. В этот вылет для самообороны у нас намечался только "Шварцлозе" пилота-наблюдателя.

В тот октябрьский вечер мы с Тоттом всё окончательно перепроверили в ангаре при свете керосинок. Лётные комбинезоны, карты, компасы, пистолеты, запасные пайки; а ещё — бритвы, полотенца, мыло, два одеяла — поскольку ночевать мы рассчитывали не дома и знали, что в подобных вещах такая нехватка, что на других аэродромах посетителей ожидают с собственными запасами.

Мы закончили приготовления, и я остался, чтобы сказать несколько заключительных слов фельдфебелю Прокешу и механикам (недавно были проблемы с зажиганием), а Тотт отправился в деревню, повидаться с Магдаленой. В последнее время довольно много наших ребят встречались с деревенскими девушками. Только вчера Краличек получил первый формальный запрос по поводу разрешения на брак с местной девушкой и немедленно начал разрабатывать кучу соответствующих бланков заявлений.

Уже было подано несколько исков против рядовых и сержантов об установлении отцовства. Меня удивляло, как быстро людям, призванным из разных провинций нашей обширной империи и совершенно не знающим ни итальянского, ни словенского, удалось укорениться в этой местности.

Мне не впервые приходило в голову, что одна из немногих хороших сторон войны — то, что, по крайней мере, она хоть как-то предотвратила родственные браки, вероятно, серьёзную проблему такого труднодоступного места, как долина Виппако. Напротив, судя по звукам, которые я слышал из стогов сена во время вечерних прогулок этим летом, люди изо всех сил старались превратить производство детей в активный отдых.

В сумерках я отправился прогуляться и встретил Тотта с его красоткой, идущих рука об руку по тропинке и болтающих на забавной искажённой латыни, которую они использовали для обмена нежностями. Магдалена, как обычно, пожелала мне доброго вечера, и я подумал, что она удивительно уверенная в себе и уравновешенная девушка — особенно если учесть, что она из деревни и ей всего девятнадцать.

— О, герр лейтенант, я слышала, что завтра вы отправляетесь в очередной дальний полёт?

— Неужели? Надеюсь, цугфюрер Тотт не скомпрометировал себя перед контрразведкой и не сказал вам, куда именно?