— Машаллах, это хорошо. По шариату ты не вправе оставить жену одну, только на попечении кого-то из старших мужчин семьи: отца, брата или дяди. Но для джихада возможно исключение. Твоя жена может остаться в твоем доме в Сане, в семье того, кто сдает тебе жилье.

Подход ко всему, связанному со священной войной, отличала большая гибкость.

Абдул, только что вернувшийся из Афганистана, дал мне другой совет: взять жену с собой, чтобы мы совершили хиджру — то есть уехали в мусульманское государство. Он передал мне призыв Усамы бен Ладена к джихадистам привозить семьи. Многие так и поступили: когда в том же году пал последний опорный пункт «Аль-Каиды» в горах Тора-Бора, среди погибших и беженцев были женщины и дети[35].

Кариму я решил не брать, решение показалось мне еще более правильным, когда в начале августа она сообщила мне, что беременна. Однако даже несмотря на это, она согласилась на мой неизбежный отъезд.

Однажды после утренней молитвы я заметил, как она спускалась по лестнице. Карима страдала от жары — по утрам ее мучил токсикоз, у нее болела спина. Она выглядела бледной и усталой, и чутье подсказало мне поддержать ее и моего будущего ребенка. Поэтому я решил повременить становиться воином Аллаха.

— Я остаюсь с тобой, — сказал я жене. — Я не могу оставить тебя здесь одну — беременную и без средств к существованию в чужом городе, даже под защитой хозяина дома.

Карима расплакалась. Я почувствовал, что бросить ее будет дурно с моей стороны. А перспектива стать отцом сильно охладила желание ехать в Афганистан.

Вместо поездки в Афганистан я ненадолго вернулся в Даммадж. В июле в саудовской больнице скончался великий салафитский религиозный лидер шейх Мукбиль. Хоронили его в Мекке, но медресе проводило траурные мероприятия. Сотни его бывших учеников собрались со всего арабского мира, многие из них рыдали во время молитв. Казалось, без шейха наступит страшная пустота. Среди скорбящих был мой американский друг, обращенный Клиффорд Ньюмен с сыном Абдуллой. Он показал мне автомат «Узи», который он приобрел для самозащиты от шиитских племен в этих местах.

На мои воинственные настроения здорово повлияли события 11 сентября 2001 года. Во второй половине дня я зашел в парикмахерскую в Сане. Из угла ревел арабский канал новостей «Аль-Джазира». Едва я зашел, начался прямой репортаж из Нью-Йорка. Я видел объятые пламенем здания Всемирного торгового центра. Из комментария сразу понял, что совершен террористический акт.

Я помчался домой и включил радио, там информация о нападении была более подробная. До этого дня среднему салафиту имя Усама бен Ладен мало что говорило. Его уважали за отказ от роскоши и борьбу за создание в Афганистане исламского государства. Но ничто не предвещало роста влияния «Аль-Каиды». Несмотря на атаки на американские посольства в Восточной Африке и корабль ВМФ США, никто из моих знакомых не ожидал, что «Аль-Каида» перенесет войну на территорию США. Кто-то считал Усаму бен Ладена лжепророком, кто-то осуждал за жертвы среди мирного населения. Но у большинства моих знакомых в Сане — в особенности собравшихся в тот вечер в мечети шейха Мохаммеда аль-Хазми — эйфория заглушала трезвый взгляд на атаку в Нью-Йорке.

Аль-Хазми был популярен в среде молодых радикалов в Сане. Обращаясь в тот удушливо жаркий вечер к прихожанам, он выражался недвусмысленно.

«Произошедшее — всего лишь возмездие за притеснения мусульман и оккупацию исламских земель американцами», — заявил Аль-Хазми, имея в виду продолжающееся присутствие американских вооруженных сил в Саудовской Аравии и в других странах Персидского залива.

Все прихожане возблагодарили Аллаха. В тот момент я уже не сомневался, кто именно совершил этот акт, и слышал, что, возможно, погибло около 20 000 человек. Я видел мало видеоматериалов и не знал, как реагировать на подобную террористическую акцию — пусть даже как джихад братьев-мусульман. Было очень много вопросов. Ислам разрешал акты террористов-смертников? Даже если мишень теракта мирное население далекой страны?

Многие салафиты, даже в Сане, осудили 11 сентября 2001 года. Они утверждали, что в исламе оправдания подобному нет и быть не может. Но несколько дней спустя я нашел теологический ответ, укрепивший желание участвовать в джихаде. Саудовский имам, шейх Хамуд Ибн Укла, издал пространную фетву в поддержку теракта 11 сентября, оправдывая убийство гражданского населения, если оно «смешалось» с военными, и проводя параллель с американским ударом 1998 года по предполагаемому объекту «Аль-Каиды» в суданской столице Хартуме.

«Когда Америка совершила воздушный налет на фармацевтическую фирму в Судане, разрушив здание и убив работников компании, как это называется? Разве нападение Америки на суданскую фирму не теракт?» — вопрошал шейх.

Я жадно вчитывался в строки фетвы, а другие имамы осуждали шейха Ибн Уклу. Известный сторонник «Талибана» еще до 11 сентября, он постоянно подвергался нападкам клерикальной верхушки Саудовской Аравии. Но в первые лихорадочные дни сразу после 11 сентября именно его аргументация была тем, что я хотел услышать.

В конечном счете я признал, что в этом столкновении цивилизаций я на стороне мусульман. Спустя несколько недель после 11 сентября, когда Соединенные Штаты вторглись в Афганистан, президент Джордж Буш заявил: «Вы с нами или с террористами?»[36] Это не оставило мне выбора — я не мог принять сторону кафиров, Усама бен Ладен был чист, он был герой. Президент Буш не верил в Аллаха и Мухаммеда как его посланника. Он объявил крестовый поход против ислама — именно так он и выразился, — чем подтолкнул многих колеблющихся мусульман к моджахедам.

В спорах о том, как следует реагировать мусульманам, я потерял много друзей-салафитов. Но мне они казались просто трусами, отвернувшимися от братьев по вере. Зато я приобрел немало новых друзей среди джихадистов. Многие из них уехали в Афганистан. Некоторые знакомые боевики все время ждали американского вторжения в Йемен: я даже сказал Кариме, что в Марокко она будет в большей безопасности.

Мы с Абдулом много спорили о выборе пути.

— Мурад, я должен кое-что тебе сказать, — обратился он ко мне как-то вечером. — Я много ездил по поручению шейха Усамы. Передавал для него сообщения. Помнишь то видео, которое я тебе показывал? Я сам тайно провез его из Афганистана.