Она смотрела на меня в течение долго времени, моргая, и затем она покачала головой. “Ты насквозь промок”, - сказала она.

“Шел дождь”, - рассказал я ей.

Она моргнула еще несколько раз. “Дождь закончился еще час назад”, - сказала она.

Я не мог понять, какое это имеет значение, но я был полон вежливости, и таким образом, я просто сказал ей: “Нууу, я просто ходил на шоу”.

“Ох”, - сказала Рита. Она посмотрела на меня глубокомысленным взглядом, и я почувствовал себя немного неловко. Но, наконец, она вздохнула, и покачала головой. “Хорошо”, - сказала она. “Ты должно быть… Ох. Твой обед. Ты добирался так долго. Ты голоден?”

“Умираю от голода”, - сказал я.

“Ты капаешь на пол”, - сказала она.

“Тебе лучше надеть какую-нибудь сухую одежду”, - сказала она. “И если ты подхватишь какую-нибудь простуду”… Она помахала рукой перед лицом. “Ох, Лили-Энн, ты проснулась”. Она улыбнулась малышке той самой материнской улыбкой, которую Леонардо так старательно пытался захватить.

“Я пойду, переоденусь”, - сказал я, и я спустился вниз по коридору в ванную, выкинул всю влажную одежду в корзину, вытерся полотенцем, и надел сухую пижаму.

Когда я вернулся, Рита что-то напевала, и Лили-Энн булькала, и хотя мне не хотелось оставаться тут, у меня были некоторые важные вещи на уме. “Ты сказала что-то об ужине?” - сказал я.

“Ты добирался очень…Ох, я надеюсь оно не слишком сухое… Так или иначе, оно находится в пластиковой коробке, нужно просто засунуть её в микроволновку, возьми малышку.” Она встала с дивана и отдала мне Лили-Энн, я быстро подошел к ней и взял мою малышку, просто я не расслышал Риту правильно, я подумал, что она хочет засунуть ребенка в микроволновку. Рита уже шла по направление к кухне, в то время как я откинулся на диван с Лили-Энн на руках.

Я посмотрел на неё: Лили-Энн, маленький и радостнолиций проем в новообретённый мир эмоций и нормальной жизни Декстера. Она была чудом, пронесшим меня на полпути к человечности, только розовым и замечательным фактом её существования. Она заставила меня чувствовать в первый раз, когда я сидел и держал её в руках, я чувствовал все нечеткие мысли восхода солнца, наподобие простого смертного. Ей был почти один год, и уже было ясно, что она была замечательным ребенком.

“Ты можешь произнести по буквам слово “гипербола”?” - спросил я её.

“Дя”, - сказал она радостно.

“Очень хорошо”, - сказал я, и она дотянулась и сжала пальчиками мой нос, чтобы показать мне, что это слово было очень легким для такого умного человека, как она. Она шлепнула меня по лбу и подпрыгнула несколько раз, её способ попросить вежливо был немного сложным, пожалуй, связан с движением и хорошей звуковой дорожкой, и я согласился.

Несколько минут спустя, Лили-Энн и я закончили подпрыгивать после двух стишков “Лягушка ушла посчитать”, и мы уже решали окончательные детали в объединенной теории полевой физики, когда Рита суетливо вернулась в комнату с ароматной и дымящейся тарелкой в ее руке. “Это - свиная отбивная”, - сказала она. “Я приготовила её по-голландски, с грибами?” Кроме грибов в магазине не было ничего кроме… Так или иначе, я нарезала несколько помидор и немного каперсов?” Конечно, Коди они не нравятся… Ох! И я забыла рассказать тебе”, - сказала она, кладя тарелку передо мной на журнальном столике.

“Мне очень жаль, если желтого риса мало, но что сказал дантист?” Астор нужно поставить скобы, и она совершенна… Она взмахнула одной рукой в воздухе и присела. ”Она сказала, что скорее… Проклятье, я забыла вилку, одну минуту”, - сказала она и мчалась назад в кухню.

Лили-Энн посмотрела, как она ушла, и после повернула ко мне свою голову. Я покачал головой. “Она всегда разговаривает в подобном стиле”, - сказал я ей.

“Ты привыкнешь к этому”.

Лили-Энн посмотрела немного не уверенно. “Дя дя дя”, - сказала она мне.