— Ты смотрел в окно?

— Да, темно.

— Приходи завтра утром. Твой друг тоже будет, если ты не возражаешь.

— Конечно, не возражаю. Буду утром. Спокойной ночи.

На улице дул лёгкий прохладный ветер. Засветились окна домов и редкие фонари на улицах. Он решил пройтись и подышать чистым и сухим иерусалимским воздухом. По дороге в гостиницу он поел в ресторане. В номере он разделся и прилёг на постель. И сразу провалился в сон. Он проснулся, когда солнечный луч коснулся лица.

Бен-Гурион и Берл ждали его в кабинете.

— Шалом, Пинхас. Меня, честно говоря, не удивил твой звонок. Ты просто рвёшься в бой.

— Не уверен, что так уж и рвусь. Но действовать нужно. Ты же меня для этого и вызвал в Иерусалим.

— Вопрос, как действовать, Пинхас.

— Верно, Давид. Вчера я провёл обсуждение в комитете пятерых. Решили учредить верховный комитет.

— Я Давиду всё уже рассказал, — произнёс Кацнельсон.

— Я знаю, ты был против моего участия, — сказал Рутенберг. — Боялся, что я захвачу власть в стране и стану диктатором. Читал твою статью в газете. Ты написал, что моё присоединение к комитету, который должен заниматься реформой режима, невозможно. Это, якобы, ударит по положению электрического предприятия.

— Да, я так думал, Пинхас. И продолжаю так думать. Вопреки мнению многих, которые видят в тебе лидера, готового повести их против Британии, ты в бой не рвёшься. Ты стремишься к соглашению с режимом мандата. Ведь он твой политический союзник.

— Я считаю, что необходимо сближение с военными и правительством, — произнёс Рутенберг. — Нужно объяснить воинствующим кругам, что борьба с ними ничего им не даст. Иначе мы никогда не выйдем из тяжёлого экономического и политического кризиса.

— А я как раз разрабатываю стратегию борьбы с режимом, — заявил Бен-Гурион. — Мы должны принять новую наступательную линию против политики Белой книги. Даже ценой столкновения с правительством и обострения отношений с ним. Кроме того, жертвой Белой книги является не столько живой еврейский ишув, сколько массы евреев в странах Европы, которым перекрыт путь в их национальный дом в Эрец-Исраэль.

— И я так думаю, Давид. Ради умиротворения арабов Ближнего Востока и высших имперских интересов Британия покусилась на еврейский народ. Конечно, у неё были уже развязаны руки. Как раз год назад Эвианская конференция вынесла свой приговор: мир во главе с Соединёнными Штатами ничего не сделает для спасения евреев Германии и Австрии. Шестьсот тысяч уже тогда были узниками концлагерей. Но Британию это не оправдывает.

— Что ты предлагаешь мне сделать? — спросил Бен-Гурион.

— Войти в триумвират.

— Но я не согласен с твоей концепцией. Ты ведь хочешь забрать у нас вопросы политики.

— Будем заниматься ими сообща, Давид.