– Просто завис.

Эйвери восторженно распахнула глаза и приложила палец к уху, когда ансамбль из двух мужчин заиграл «Ноша» группы «Бэнд».

– Только что попросила их.

– Отличная песня, – сказал Уолт, повернув голову и глядя на музыкантов через плечо. – Никогда не слышал, чтобы ее играли на скрипке. Звучит красиво.

Эйвери заняла барный стул рядом с ним.

– О чем ты думал?

«Провокационный вопрос», – подумал Уолт. Он несколько раз покрутил стакан, прежде чем ответить.

– О странных путях жизни, – наконец сказал он. – Я думал о том, как каждый из нас пришел к этой точке. Сидим друг с другом в пустом городе.

Эйвери сделала глоток водки.

– «Странный» подходящее слово для этих путей. Правда… Хотя «кривые» подошло бы больше.

– Твой путь настолько плох?

– Не плох, просто сложный, – сказала Эйвери. – Я должна была стать юристом в фирме отца. Работа на телевидении никогда не входила мой пятилетний план.

– Правда? Откуда же взялись «Американские события»?

– Случайность.

Уолт заметил ее паузу, как будто она чуть не сказала что-то, но передумала. Ему вдруг захотелось рассказать Эйвери все, что он о ней знает, все, что он узнал из досье, предоставленного ему Джимом Оливером. Он хотел рассказать ей, что знает все о семействе Монтгомери. Знает, что ее мать и брат мертвы и что ее отец исчез, будучи под обвинением со стороны федеральных властей. Что он знает все про ее прошлое и что ей не нужно проходить через болезненный процесс рассказа ему об этом или выбора, что не рассказывать. Что он не тот человек, которым она его считает, а хуже. Но прежде чем все эти мысли сформировались в слова, Эйвери снова заговорила:

– Твоя недавняя история о Меган навела меня на мысль о том, что у нас с тобой много общего.

– Как так?

– Мы оба сбежали. Просто ты спрятался лучше меня.

Уолт ничего не сказал, просто ждал, пока она продолжит.

– Сколько ты уже в Нью-Йорке? Неделю? Ты звонил ей? Меган знает, что ты в городе?