Внизу открытки Уолт увидел три безобидные цифры, словно написанные позже.
777
Уолт перевернул открытку, чтобы рассмотреть лицо. Это было сложенное по кусочкам и заклеенное изображение деревянного дома среди деревьев, листья которых позолотила осень. Щелкнула ручка двери в ванную. Звук испугал Уолта, и открытка выскользнула из его пальцев и залетела под диван. Прежде чем он успел достать ее, Эйвери показалась в прихожей перед ванной.
– Ты готов? – спросила она.
Уолт быстро поднялся:
– Да.
Его сердце колотилось, а на лбу выступил пот. Он прошел через номер к двери мимо Эйвери и вышел в коридор. Она закрыла дверь и проверила, захлопнулась ли та.
– Хочешь опять пойти в «Дом рома»? – спросила она.
Уолт кивнул.
– Да. Звучит хорошо.
Они шагнули в лифт, и Эйвери нажала кнопку лобби. Когда двери закрылись, Уолт снова увидел свое отражение в блестящем металле. Только тогда он понял, что оставил тонкую металлическую коробочку вместе с подслушивающими устройствами на краю журнального столика.
Глава 49
Группа из двух мужчин – пианиста и скрипача – играла в углу бара. После того как они заказали напитки, Эйвери отправилась оставить заявку. Уолт сидел в баре один, потягивая «Уорфи Парк» и размышляя о затруднительном положении, в котором оказался. Казалось, будто прошли недели, а не дни с тех пор, как он сидел в этом баре и встретился с Эйвери Мейсон в первый раз. Тогда ему не терпелось вернуться в обойму, отвлечься от мыслей о предательстве Меган Кобб, в которых он погряз, и вырваться из депрессии самобичевания и гнева. Сидя в этом баре во вторник вечером, Уолт был взбудоражен тем, что Бюро поручило ему такую важную роль в деле, которое поставило их в тупик. То, что Джим Оливер приложил такие усилия, чтобы отыскать и позвать его, давало Уолту ощущение цели. Ощущение нужности. Это чувство отсутствовало в его жизни последние три года. Теперь он не мог не сравнивать с тем временем, когда был двадцативосьмилетним парнем, назначенным вести расследование громкого убийства. Ему пришла мысль, что сегодня им манипулируют почти так же, как двадцать лет назад. Он клюнул на романтизм всего этого: деликатное дело, приоритетная цель и слава, которая ждет после успешной операции. То, что ему придется отодвинуть в сторону свою этику и пресечь любые моральные возражения, которые возникнут, было просто частью работы, как убедил его Джим Оливер. И теперь Уолт взял и наломал дров. Он спит с женщиной, находящейся под его наблюдением. Хуже того, он испытывает к ней чувства.
Бремя вины тяжело давило на плечи по дороге от отеля Эйвери. Уолт изо всех сил старался убедить себя, что он переспал с Эйвери не из-за стремления любой ценой получить от нее информацию. Это вышло спонтанно и незапланированно. В запале. «Но это было тогда, а это сейчас», – думал он. То, как надо провести остаток вечера, заставляло его нервничать. Он оставил подслушивающие устройства на журнальном столике в ее номере, и у него не было выбора, кроме как вернуться туда, чтобы забрать их. Стоит оказаться там, и, скорее всего, последует неизбежное. Тогда Уолт Дженкинс, у себя в уме, перейдет грань.
Поверх чувства вины лежало сочетание любопытства и замешательства по поводу того, в каком случае его отношения с Эйвери могли бы закончиться чем-то иным, кроме катастрофы. Он выполняет задание, полученное от Федерального бюро расследований и срежиссированное так, чтобы его жизнь намеренно оказалась на встречных курсах с Эйвери Мэйсон, она же Клэр Монтгомери, единственная цель которого внушить ей, что он заинтересован в ее истории о Виктории Форд. В то время как его истинная цель – проникнуть в ее жизнь достаточно глубоко, чтобы суметь найти хоть кусочек сведений, которые прольют свет на местонахождение ее отца. Весь этот сценарий вызывал вопрос: чем же Уолт лучше Меган Кобб?
– Какой задумчивый мужчина.
Голос Эйвери вырвал его из транса.
Уолт улыбнулся ей: