Но демоны валили валом, и атаковали они не только клыками или когтями; Клара ощутила нацеливаемые в её спутников и тотчас же распадающиеся чары — Скьёльд успевал и здесь.

Деревянный Меч уютно устроился в её руке, и пальцы словно вросли в эфес.

Руби, чародейка. Руби, дай выход гневу. Пусть кровь вспыхнет от ненависти, пусть не знает устали рука. Кто бы ни послал этих тварей, пусть их настигнет твоя месть — за всё, начиная от живьём разорванных в Поколе, и кончая… нет, у возмездия не может быть конца.

— Клара! — Сфайрат обернулся, мотнул бронированной головой. — Клара, что…

— Клара! Справа! — белокрылая гарпия метнулась наперерез самому шустрому из демонов, мелькнули белые перья, и вот уже бестия валится Кларе под ноги месивом мяса и костей — а на костях сияют, светятся чужие, злобные руны.

— Вам не пройти! — крикнула чародейка прямо в оскаленные клыкастые морды. — Смерть! Смерть!..

«Так-то оно лучше», — услыхала она, но даже не успела осознать услышанное.

Тонко засвистел — злым ветром в ветвях — Деревянный Меч.

За все сожжённые леса и их обитателей. За вечный зелёный мир, такой щедрый ко всем, кто приходит к нему без злобы.

За все жизни, отнятые ради одного лишь желания повелевать.

За всё зло, символом коего испокон веку служили эти твари.

За всё, всё, всё!..

Клара бешено взвизгнула, сорвалась с места, Иммельсторн запел, зазвенел, почти не встречая сопротивления, он разрубал броню, плоть и кости — всё, оказавшееся у него на пути. Клинок рубил, но сам оставался девственно чистым.

Клара Хюммель считалась в Долине хорошим, сильным мечником; но сейчас она обратилась в саму смерть, вихрем уничтожения ворвавшись в ряды демонов. Прямо над ухом лопнула молния, но лишь осыпала Кларе волосы дождём безобидных холодных искорок — Скьёльд прикрывал её.

Всё исчезло: маг с драконами на черепе, Ирма с её волком, белокрылая гарпия, даже Сфайрат. Только уродливые морды, рога, чешуя, клыки, чёрные раздвоенные языки, когтистые лапы, красным пылающие буркалы.

О нет, демоны не сдавались без боя, смерть, похоже, их не пугала. Они дрались, чем и как могли. Воздух вокруг Клары стонал и трещал, то вспыхивая пламенем, то оборачиваясь роями чёрных коротких стрел — однако сама чародейка оставалась цела и невредима.

И она ненавидела. Ненавидела, как никогда в жизни — даже тогда, когда дралась с самыми отвратительными, самыми мерзкими злодеями, неважно, в человеческом обличье или в ином. Всё, что против неё, должно умереть, перестать быть — а в особенности те, кто послали сюда эту орду!..

Она должна до них добраться — тем более, что они совсем рядом, недалеко, рукой подать, прячутся за толпами своих демонов, но это им не поможет, нет, не поможет, она выпустит им кишки — всем, медленно, не торопясь, и ни в коем случае не даст им умереть ни легко, ни быстро. Месть! Кровь и месть, они должны свершиться!..