Поль Дерулед, лидер так называемой «Лиги патриотов», выступая в палате, заявил, что иностранный агент Герц мог процветать во Франции исключительно потому, что ему удалось подкупить одного из крупнейших политических лидеров страны.
– Этого пособника, этого неутомимого посредника, – заявил он, – все вы прекрасно знаете.
В палате стояла мертвая тишина.
– Ни один из вас его не назовет, ибо страх сковывает уста. Вы боитесь его пистолета, его шпаги и его языка. Я же пренебрегаю этими тремя опасностями и называю его. Это месье Клемансо!
Председатель встал, чтобы прервать оратора, но побледневший Клемансо остановил его.
– Я прошу дать возможность месье Деруледу закончить, – хриплым голосом сказал он.
– Господин Герц сказал мне в 1885 году, что дал Клемансо не четыреста, а два миллиона франков…
Палата загудела, но в этом гуле Дерулед почувствовал некоторое облегчение, смешанное с разочарованием: цифра была явно взята «с потолка», и никто в нее не поверил. Всем даже показалось, что речь Деруледа – это чистый блеф, который не будет иметь последствий. И последний бросился вперед, стремясь вновь завладеть инициативой:
– Что связывало этих двух людей? Немец вкладывал деньги без всякой выгоды? Кто вам поверит, месье Клемансо?
Зал вновь затих. Многие уже угадали, куда клонит Дерулед, но еще не могли в это поверить.
– А не возможно ли, что он ожидал от вас, месье Клемансо… Нет, он требовал, чтобы вы делали именно то, чем вы так отличились, то есть свержения правительств, постоянных нападок на людей, находящихся у власти… Вы посвящаете все силы разрушению. Скольких людей вы сломили! Весь ваш путь покоится на руинах…
В аплодисментах, которыми разразилась палата, чувствовалась признательность депутатов Деруледу за то, что он высказал наболевшее, то, что давно было на уме у многих. Когда поднялся на трибуну Клемансо, все стихли в ожидании продолжения драматического спектакля.
– На какую клевету я должен отвечать? На оскорбление, будто я предал интересы Франции, изменил своей родине? На это может быть только один ответ…
Клемансо сделал паузу, и вдруг он словно бросился в зал вслед за вытянутой вперед рукой, да так, что сидевшие впереди отпрянули.
– Вы – лжец, месье Дерулед!
Это было равносильно вызову на дуэль.
И она состоялась 22 декабря 1892 года в парке замка Сент-Уэн, на северной окраине Парижа.
Секундантами со стороны Клемансо были Гастон Томсон и Поль Менар-Дориан, а со стороны Деруледа – Леон Дюмонтей и Баррес.
Условия дуэли были убийственными: три выстрела с двадцати пяти метров. Большая толпа людей сопровождала депутатов, чтобы стать свидетелями того, как люди умирают «за честь и достоинство». И каждый выстрелил по три раза, но все пули прошли мимо. Клемансо, как посчитали многие, просто побоялся убить своего противника. Почему так подумали? Да потому, что если бы Дерулед был убит или ранен, Клемансо разорвала бы толпа, ожидавшая исхода дуэли у ворот парка. С другой стороны, Клемансо был лучшим стрелком из пистолета в Париже, и у него имелся очень богатый опыт участия в дуэлях, так что если бы он захотел победить, он бы непременно победил.
Всего Клемансо за свою жизнь провел двенадцать поединков. В частности, в феврале 1876 года его избрали в палату депутатов от Клиньянкура. Однако ему постоянно приходилось отстаивать свою репутацию, скомпрометированную убийством в 1871 году своими же солдатами генералов Леконта и Тома. В свое время на проходившем суде убийц генералов его обвинили в преступной халатности. После суда майор Пуссарг, схваченный вместе с генералами, но избежавший казни, продолжал настаивать на причастности Клемансо к убийству. Клемансо вызвал его на дуэль и ранил в бедро.