Генерал А. С. Чернышев также участвовал в боевых действиях в 1812 году. С легким конным отрядом он был направлен в герцогство Варшавское для действий в тылу австрийского корпуса Шварценберга. С этого времени начиналась партизанская деятельность Чернышева, причем ему приходилось командовать не только мелкими, но и весьма значительными отрядами; особенно известно взятие им города Касселя в 1813 году, обороняемого французами под командованием генерала Алликса.

Во время Отечественной войны 1812 года Бенкендорф сначала был флигель-адъютантом при императоре Александре I и осуществлял связь главного командования с армией Багратиона, затем командовал авангардом отряда барона Винцингероде. Во время преследования неприятеля он находился в отряде генерал-лейтенанта Кутузова, был в разных делах и взял в плен трех генералов и более 6 000 нижних чинов. Значительное участие непосредственно в боевых действиях Бенкендорф проявил в 1813–1814 годах. В частности, в кампанию 1813 года Бенкендорф начальствовал летучим отрядом, нанес поражение французам при Темпельберге, принудил неприятеля сдать на капитуляцию город Фюрстенвальд и вместе с отрядом Чернышева и Тетенборка вошел в Берлин. Переправившись через Эльбу, Бенкендорф взял город Ворбен и, состоя под начальством генерала Дорнберга, способствовал поражению дивизии Морана в Люнебурге.

Не менее интересна была жизнь этих людей и вне службы.

Так, например, П. Х. Граббе в конце 20-х годов познакомился с декабристами и даже участвовал в Союзе спасения до 1821 года. Хотя с этого времени в подобных организациях он больше не состоял, в 1825 году по делу декабристов Граббе, как бывший участник Союза спасения, был арестован, но его вскоре отпустили в связи с невиновностью.

Будущий военный министр Чернышев в молодости принимал участие в дуэлях, одна из которых получила широкую известность.

А. Х. Бенкендорф в 1824 году, когда было в Санкт-Петербурге самое знаменитое наводнение, лично вместе с военным губернатором Санкт-Петербурга генералом М. А. Милорадовичем спасал людей из воды.

Необходимо заметить, что ни Чернышев, ни Бенкендорф никоим образом не могут быть отнесены к числу лиц, расположенных к Лермонтову. Они принадлежали к избранному кругу приближенных Николая I и были прекрасно осведомлены о том, как относился к Лермонтову император.

Однако было бы неправильным утверждать о наличии со стороны Чернышева и Бенкендорфа какого-либо специального преследования Лермонтова.

Особое отношение к Лермонтову следует отметить со стороны Николая I.

В своих воспоминаниях П. П. Вяземский, со слов флигель-адъютанта полковника Лужина, отметил, что Николай I, отзываясь о смерти Лермонтова, сказал: «Собаке – собачья смерть».

Вместе с тем, по мнению исследователя Д. А. Алексеева, была возможна неправильная трактовка французской фразы «Tell vie, tell fin (mort)», дословный перевод которой: «Какова жизнь, такова и кончина».

Кроме того, каких-либо подтверждений этим словам императора не существует.

Напротив, после кончины поэта в прессе за подписью Николая I появилось следующее: «Получено с Кавказа горестное известие: Лермонтов убит на дуэли. Жалею его. Это – поэт, подававший великие надежды».

Император Николай I недолюбливал Лермонтова, и эта антипатия была взаимной. После знаменитого стихотворения «Смерть поэта», посвященного гибели Пушкина, было бы удивительно, если бы Николай I испытывал к Лермонтову теплые чувства.

Что касается интриг в отношении Лермонтова, очень маловероятно, чтобы император – по канонам того времени первый дворянин России – мог допустить возможность сведения личных счетов подобным способом с поэтом-поручиком лишь за его стихи.

Исследователь обстоятельств смерти Лермонтова журналист В. Хачиков так пишет об участии Николая I в смерти поэта:

«Таким образом, внимательно и непредвзято рассмотрев все обстоятельства весны и начала лета 1841, увидим, что так называемые «ненависть» и «гнев» императора есть не более чем недовольство нарушениями различных правил поведения, которые он установил для своих подданных. Отсюда и более или менее резкая реакция в каждом из этих случаев. В подтверждение этой мысли сошлемся на мнение А. Марченко: «Читателю, недостаточно представляющему себе психологическую и бытовую атмосферу тех лет, подобная реакция может показаться болезненно-маниакальной. Но это, увы, не так: ничего исключительного в поведении Николая I нет и на этот раз. Нет даже пресловутого самодурства. Есть лишь маниакальная приверженность уставу и порядку – черта, кстати, характерная для всех сыновей Павла I. Пренебрежение порядком – вот что, по мнению императора, главное в поведении Лермонтова, вызвавшее и его гибель»[58].

Черновой автограф стихотворения М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта». 1837

Военная судьба Лермонтова

Не случайно, что практически все великие русские поэты в период существования дуэли в России принимали участие в дуэльных поединках. Но самыми активными участниками дуэлей были представители офицерского сословия.