Терем у боярина Еловича был просторным, а внутри убранство было не хуже, чем в княжеских палатах. Ближник князя Владимира, а теперь ещё и князя Святополка, был ничем не обижен и жил в достатке. Множество челяди трудилось на боярина, обеспечивая ему достойную жизнь. Правда, годы совсем не щадили его и не давали возможности пользоваться всеми благами.

Боярин Елович с грустью посмотрел на то, как приглашённый на трапезу человек по имени Ульян поедает предложенные яства.

– Вкусно? – спросил боярин Елович.

– Весьма, боярин, – ответил Ульян, прекрасно понимая, что Елович себе такого позволить не может, так как здоровье у боярина сильно пошатнулось, – так говори, зачем позвал меня?

– Ну как не позвать? Ты кушай, кушай, вон медку хлебни. О делах после поговорим! – ласково и по-отечески проговорил боярин Елович.

Спустя некоторое время Елович испытывающе посмотрел на Ульяна и затем медленно достал небольшой мешочек с серебром. Глаза у гостя хищно загорелись. Когда Елович бросил ему мешочек, тот на лету поймал его.

– Благодарствую, боярин.

– За службу платить надо, Ульян. Ты кушай, кушай!

– Я всегда готов служить вам и никаким злодейством ради наполнения своей мошны не побрезгую, – со смехом проговорил Ульян, засовывая себе в рот жирный кусок мяса.

– Всё для блага государства, – безразлично проговорил боярин Елович, – мне вот за боярином Тальцом присматривать надобно! Нужен мне человек возле него, чтобы меня обо всём оповещал.

– Это будет стоить дороже, боярин, – произнёс Ульян.

Елович злобно посмотрел на него. Совсем обнаглел этот проходимец! Стыд потерял. Теперь ещё и повышения платы требует.

– Знаю. Только вот смотри, мне нужны явные доказательства того, что Талец ближника князя Путшу отравил.

Ульян кивнул и после хотел было уже подняться, раскланяться и покинуть терем боярина, но Елович резко взял его за руку и удержал на месте. Их разделял стол, но видно было, что гость испугался.

– А ты, Ульян, смотри, не забывай, кому служишь. Не забывай. Я ведь за каждым здесь присматриваю и на каждого управу найду. Ясно тебе, бродяга? Смотри, не думай, что ты в безопасности. Пока я скажу, что ты в безопасности – можешь за жизнь свою не переживать, но вот коли ты провинишься передо мной, то всё, можешь сам себе глотку перерезать. Иди!

Ульян встал, поклонился боярину и вышел, а Елович отодвинул от себя тарелку, с которой так ничего не съел.

Эх, если бы и вправду он был тем, кто на всех управу найти может. Конечно, за себя постоять Елович был в силе и обидеть его дураков в Киеве не было, но чувствовал боярин, что хватка его слабеет. Ещё недолго, и вовсе станут к нему относиться как к старцу. Елович понимал, что Талец только и ждёт, когда он глаза закроет. Много лет они были с ним вместе. Теперь-то он понимал, что надо было задавить этого змеёныша, пока он был ещё маленьким. Пожалел. В молодости обед, бывало, с ним делил, а теперь приходится видеть, как этот негодяй нашёптывает князю Святополку, что он, Елович, уже старик и что поручить ему уже ничего нельзя. А что хуже, так это то, что можно и не благодарить и не одаривать своего верного человека. Путша вон и вовсе князю говорил, что он, Елович, заодно с Борисом.

Боярин поднялся и хлопнул в ладоши. В трапезную вошла челядинка и принялась убирать со стола, а Елович стал молиться. Конечно же, если бы никто его не видел, он и не подумал бы перекреститься, но сейчас нараспев читал молитву.

Закончив, Елович посмотрел на челядинку, которая протирала стол.

– Тебя как звать?