Злость сменилась противным спокойствием. Такое бывает, когда долго дрался, а потом устал, но все еще хочется кому-то навалять. Только сил на еще один рывок не хватает.

– Ты собираешься отправить Эйслинг к Дайре? – вдруг спросил Гундриг. Он довольно долго сидел без движения на стуле, и Ярвин подумал, что ему опять ничего не интересно.

– Ты слышал, это поможет нашему народу сохранить землю, – ответил Ярвин.

Правда, как только сказал, стало тошно. Выкупать Хилбор за счет своей женщины? Сможет он так?

Хотя Эйслинг ударила его слишком сильно, не в прямом смысле, но ее вранье попало в цель. Ярвин не то что не ожидал, он вообще о ней думал только хорошее. И ее хотелось защищать, несмотря на всю силу, что в ней скрывалась. А потом она как рубанула – «принцесса умерла на третий день нашего заточения».

«Хитрая ресляндка, м-да». Это кололо внутри, но Ярвин отмахнулся, ему слишком о многом нужно думать и некогда размышлять об Эйслинг.

А Дайра не жалел для нее резких слов. Предательница, убийца, обманщица, интриганка… Все потому, что забила голову сестре любовью и заставила ее сбежать с рыцарем. Какая-то мутная история, но король умел все правильно подать. Без лишних подробностей, но с двойным смыслом. И ничего хорошего в той девушке, которую рисовал король, не было, только голый расчет. Ярвин в это не совсем верил, Дайра точно сгущал краски, но это нисколько не успокаивало.

– Отдай ее мне.

– Чего?

– Эйслинг. Отдай ее мне, – повторил Гундриг. – Монастырь не место для такой, как она.

– Ты что же, намерен жениться? – фыркнула Уна.

Гундриг лишь пожал плечами и снова посмотрел на Ярвина.

– Я не буду ее обижать, а если надо, увезу. Но не отдавай Дайре, он мне не нравится.

Ярвин верил, что его друг и увезет, и не будет обижать. Уж насколько Эйслинг такому обрадуется, не знал. Хотя отчего же не знал? Гундриг умел ладить со всеми женщинами. Наверняка и Эйслинг с ним будет хорошо. Мысль неприятно царапнула, но Ярвин быстро ее прогнал. Еще пока никто никуда не уезжает и никого не отдают.

– Ты не расслышал, кажется, – заговорила Уна. – Король требовал ее вернуть, а не отдавать кому-то.

– Ярвин все еще ее муж, а в Ресляндии, как я понял, мужчина решает за свою женщину.

– Король признал их брак недействительным!

– А хранители благословили, – ответил Гундриг.

Уна сжала губы и промолчала. В очередной раз его невозмутимый друг был прав и повторил слова, которые Ярвин уже проговаривал про себя. Что бы там ни говорил Дайра, Эйслинг (или как ее) все еще жена. Ритуал Северного острова проведен по всем правилам.

Ярвин поднялся из-за стола. Тело плохо слушалось, усталость сложного дня давила, и настроение было поганым. Все навалилось разом, стоило Дайре уехать. Но нельзя отсиживаться, надо что-то делать и хотя бы выслушать не-принцессу, а потом решать.