Ярвин наклонился и поцеловал. Так, чтобы у нее все глупости вылетели из головы.

– Хочу, – на всякий случай добавил он. А то неизвестно же, что думают ресляндки о поцелуях с языком. Может, они так прощаются.

Эйслинг вдруг стала очень серьезной и кивнула.

– Значит, я твоя жена?

– А ты не знала?

Она снова серьезно посмотрела на него.

– Выходит, для хорошей совместной жизни нам осталось только влюбиться?

Ярвин едва подавил улыбку. Эйслинг с таким сосредоточенным видом об этом говорила, что он сжалился и тоже без шуток кивнул.

А после прижал ее покрепче. «Осталось влюбиться». Осталось, значит.

Ярвин с улыбкой посмотрел на свою серьезную принцессу и снова быстро ее поцеловал.

– А зачем ты привел Веснушку? – уточнила жена.

– Тебе понравится. Я еду к лендлорду Вернису и хотел взять тебя с собой.

– Ты едешь один?

Улыбка снова появилась против воли.

– Конечно нет. – Ярвин последний раз со вкусом поцеловал Эйслинг и отпустил. – С барсами.

И в подтверждение слов рядом появился один, потом второй, третий. Теперь их было невероятно легко призывать, будто звери стали продолжением его мыслей и чувств. Два десятка барсов лениво переступали лапами и с интересом посматривали вниз со склона. Они предвкушали, как побегут по траве, и радовались, Ярвин знал, но пока оставил их рядом.

– Ты хочешь его запугать?

– Я хочу поговорить о земле. Возможно, немного о золоте, которое ты ему отдала.

– Запугать, – все-таки решила Эйслинг. – Я хотела бы на это посмотреть.

– Отлично, заедем за Гундригом – и вперед.