Алина даже приоткрыла рот от удивления. Такая неожиданная новость немного отвлекла её от своих проблем.

— Что?! Но почему?.. Я имею в виду, почему ты это скрываешь? — торопливо добавила она, видя его насмешливо поднятые брови.

— Мне… неловко. У меня ужасное произношение, ты же слышала, нормально разговаривать со мной по-русски практически невозможно. Так что предпочитаю общаться по-английски. И я не скрываю, просто… к слову не пришлось. Эндрю, например, знает.

Алина вновь помрачнела при упоминании имени своего начальника.

— Эндрю, значит, знает. Понятно. Я и забыла, что вы давно друг с другом общаетесь. Ты теперь вероятно думаешь, что я всё выдумала… Конечно, мы ведь едва знакомы. Но, Пол, в самом деле, зачем мне это? Какая мне от этого выгода?

— Мы с Эндрю действительно знакомы несколько лет, но мы не друзья, а всего лишь коллеги. И знаешь, я не удивлён тому, о чём ты мне сейчас рассказала. Не прямым текстом, но я уже слышал что-то подобное о Зайцеве, — и мужчина неопределенно пошевелил пальцами в воздухе.

— Что-то подобное? Хочешь сказать, я не первая, кого он так подставил?

— Это всего лишь слухи и сплетни. Не вижу смысла их пересказывать.

— Ну да… Чтоб он провалился в тартарары, этот Эндрю, со своими интригами и кознями, — в сердцах выпалила Дельфинова.

Разговор застопорился, и повисла неловкая тишина. Алина с каждой секундой всё больше мечтала сама провалиться сквозь землю и оказаться как можно дальше от этой аудитории и от этого грека. Сгорая от стыда за устроенную на его глазах позорную истерику, она прочистила горло и потянулась к ручке двери, глухо бормоча:

— Я лучше пойду.

— Алина…

Она замерла и подняла глаза на стоящего напротив мужчину.

— Я тебе верую. Но мне надо поразмыслить, — задумчиво произнес профессор на русском со смешным акцентом и протянул к её лицу руку, ласково вытирая согнутым пальцем мокрую дорожку с щеки.

— Верю, я тебе верю, — автоматически поправила его Дельфинова. И желания отстраниться у неё не было.