Тайны Гоголя на службе кинематографистов

Эксплуатация в документальном кинематографе гоголевских тайн, породившая множество почти одинаковых историй с одним и тем же набором сюжетов, была в разгаре юбилейного сезона 2009 года однажды видоизменена, во всяком случае стилистически – это уже не были привычные «говорящие головы» и давно знакомые документальные кадры из старой кинохроники с видами двух кладбищ. В документальной двухсерийной картине Леонида Парфенова «Птица-Гоголь»³⁵, которая названа биографической и посвящена вроде бы писателю Н.В. Гоголю, главным героем оказывается не столько Гоголь, сколько сам Парфенов, автор и ведущий. Уже в первом кадре он предстает перед зрителем с малым птахом из семейства нырковых в руках – это и есть Гоголь, птичка из породы уток. В последнем кадре снова явится та же птичка в руках ведущего – он эффектным жестом выпустит ее лететь на все четыре стороны, чтобы закольцевать сюжет. Однако фамилия писателя давно заслонила имя птички, осталось только выражение – «ходит Гоголем», то есть поводя плечами из стороны в сторону. Так именно и прошелся, по мнению ведущего, писатель Гоголь по русской и мировой литературе. Так, подражая птичке, прошелся и Парфенов по гоголевскому жизнеописанию.

Авторское вступление про птичку оказалось и в самом деле оригинальным – никто до Парфенова (и после него) показать на экране «Обыкновенного гоголя» не додумался. Можно было, конечно, выжать из птаха куда больше полезной информации – она обильно приведена даже в Википедии: «Bucephala clangula – птица семейства утиных, нырковая утка средней величины с большой округлой головой, коротким клювом и контрастным черно-белым оперением. Распространена в зоне лесов северного полушария… гнездится в дуплах деревьев по берегам лесных водоемов…»³⁶.

Однако дальше все пошло по накатанному. После пробега по портретам отца-матери Гоголя в действие вступили артисты и певцы – Олег Табаков (чтобы читать отрывки из писем Гоголя и к Гоголю), Земфира (чтобы читать отрывки из произведения Гоголя), Лия Ахеджакова и Богдан Ступка (чтобы показывать отрывки из спектакля «Старосветские помещики»), Евгений Миронов (чтобы рассказывать о Хлестакове и показываться в этой роли), Александр Калягин (чтобы рассказать о своем Чичикове, как уже много раз рассказывал в других фильмах), Марина Неелова (чтобы предстать в роли Акакия Акакиевича Башмачкина, из «Шинели»).

Коронный номер фильма («неповторимая авторская стилистика», как сообщают анонсы) в том, что его ведущий – везде и всегда явлен собственной персоной: в Васильевке – имении отца Гоголя, в Нежине, где учился Николай: Парфенов сидит в креслах студенческого театра, где Гоголь смешил публику до колик и слез, Парфенов едет в экипаже по улицам Петербурга, бродит по Зимнему дворцу, где кузнец Вакула нижайше просил у русской императрицы черевички для своей дивчины – теперь эти черевички в руках у Парфенова; он же раскатывает тесто для вареников, которые так любят окунать в сметану и затем ловить ртом гоголевские персонажи; топит кошку, как когда-то подросток Никоша; гуляет по Невскому проспекту, по маршрутам гоголевских героев. С особенным энтузиазмом автор и ведущий фильма показывает те места Европы, куда смог добраться его герой – в Париже и в Риме; так же, как Гоголь, он пьет воду из фонтана Треви («римской минералкой» из Fontana di Trevi вспоены «Мертвые души», напоминает ведущий), он и кофе пьет, и наслаждается итальянскими десертами в кофейне Antico Caffe Greco, куда любил захаживать Гоголь и отдыхать в знаменитом зале на диване.

Фильм Парфенова нашпигован картинками, вывесками, предметами быта и одежды, виньетками, рисунками, отрывистыми уличными панорамами, кадрами из старых фильмов, как немых, так и звуковых, как имеющих отношение к жизни Гоголя (например, немой «Пушкин и царь», где на одну минуту появляется и Гоголь), так и не имеющих к Гоголю никакого отношения (например, «Граф Монте-Кристо» с Жаном Маре, про парижский период Гоголя). Все это мельтешит и мелькает, кружится и вертится, чтобы до отказа наполнить кадр, в котором доминирует бойцовская речь ведущего – ему надо верить на слово, времени для размышления не остается. Вокруг Земфиры летают белые чистые листы бумаги, она выхватывает какой-нибудь из воздуха и без всякого выражения на невозмутимом лице читает цитату. Парфенов же не может пропустить Ниццу, куда тоже ездил Гоголь, скитаясь по Европе, и останавливается в тех же гостиницах, а еще варит макароны al dente и сам трет на терке сыр пармезан, демонстрируя рецепт любимой Гоголем пасты, готовит жженку – и тоже онлайн, пьет минеральную воду в Зальцбрунне, откуда Белинский писал письмо Гоголю, показывает тот самый почтамт и тот самый почтовый ящик…

Но – гастрономическое краеведение (кулинарные приключения по гоголевским местам), в котором, несомненно, преуспел Парфенов, никак не помогает ему понять творчество Гоголя последних лет. К «Выбранным местам…» он подходит как к скверному анекдоту, как к чудачеству, почти как к придури писателя. «Куда девался великий юмор?» – картинно восклицает ведущий и называет своего героя «Маниловым христианства». Опять же, по примеру предшественников, он обильно цитирует письмо Белинского, демонстрируя кадры из картины 1951 года «Белинский», где критик яростно нападает на любимого прежде Гоголя, но не дает Гоголю ответить. Парфенов тоже лишает Гоголя возможности ответить.

Почему с писателем случилась идейная метаморфоза – Парфенову неважно: во всяком случае, никаких вопросов по этому поводу у автора фильма не возникает. Картина вообще обошлась без гоголевских тайн и загадок, утонув в бытовых, географических, краеведческих наблюдениях ведущего, работающего как журналист-эквилибрист: он откровенно любуется собой и своей ловкой манерой скороговорения. Сожжение рукописи «Мертвых душ» обошлось в фильме без священника Матфея Константиновского (он даже не упомянут); духовная драма писателя стала в картине очередным фактом чудаковатости писателя (ну, совсем с ума съехал!). Всё понятно и прозрачно: Гоголь (уже в финале картины) вдруг стал осознаваться ведущим совсем не как писатель-реалист, а как модный и актуальный авангардист, родоначальник обэриутов и абсурдистов. Впрочем, этот сюжет тоже подан скороговоркой, как вообще весь парфеновский 148-минутный «Гоголь».

Но юбилейная страда продолжилась еще одним экспериментом. Телеканал «Культура» показал двухсерийный фильм (78 мин) режиссера Артура Виденмеера «Гоголь. Прощальная повесть» (Часть первая. Следствие; Часть вторая. Суд)³⁷, сделанном в документально-игровом жанре. Анонс картины совершенно стандартен: «Фильм рассказывает о духовных исканиях самого загадочного русского писателя – Николая Васильевича Гоголя. В его текстах присутствуют фантасмагория и назидание. В его жизни свобода и независимость таланта сочетается с верой в христианские догматы и сомнениями в них. В основе фильма – переписка Гоголя с близкими друзьями. Реконструированы эпизоды из жизни писателя и интеллектуальные споры, которые он вел со своими корреспондентами»³⁸.

Однако анонс этот имеет очень косвенное отношение к тому, что на самом деле происходит в картине. Человек Гоголь (Евгений Воскресенский) обвиняется судьей следственного департамента (Евгений Воскресенский) в том, что он убил писателя Гоголя (Евгений Воскресенский). Сценки, в которых свидетелями защиты и обвинения предстают: мать Гоголя Мария Ивановна (Виктория Толстоганова) и другие знакомые ему дамы, Священник вообще и о. Матфей Константиновский в частности (Борис Плотников), Друг и многие иные друзья Гоголя (Евгений Герчаков), а также фантасмагорический Пушкин (Александр Лырчиков) в полушутливой, полусерьезной манере решают, можно ли судить Гоголя-писателя, или судить его не за что и незачем. Следствие и суд, инсценированные по переписке Гоголя и воспоминаниям современников, пытаются понять, почему он надолго уезжал за границу, прятался ли там от себя и своих героев, или, напротив, обретал там себя и высокий дух своих сочинений. И почему никогда не женился, и почему никого из женщин как будто не любил, жил аскетом, монахом. И что за душевную болезнь, приступ которой проявился первый раз в Риме, пережил он. И опять здесь много Рима (любят документалисты ездить по местам Гоголя, особенно в столицу Италии), и опять – Caffe Greko с чашечкой кофе за столиком под портретом великого соотечественника.

Участники «следствия» и «суда» искренне пытаются разгадать, что же побудило Гоголя отказаться сочинять повести в духе его молодости, с юмором, сатирическим обличением пороков общества, и начать писать назидательно, с проповедями и учительством, из-за чего от него отвернулись даже те, кто его почитал и любил. Интонация картины, уважительная и сочувственная к Гоголю страдальцу и страстотерпцу, искупает беглость сюжета, неровность и клочковатость повествования, а кадры, повествующие о пребывании Гоголя в Иерусалиме, стояниях и молениях, внушают почтение к авторам картины, честно рассказавшим об очарованиях и разочарованиях Гоголя в Святой Земле, о его холодности и бесчувственности у Гроба Господня.

Авторы картины рискнули ответить – устами фантастического Пушкина – и на главный вопрос гоголевской драмы: зачем писатель сжег второй том «Мертвых душ». «Понимаете, была мечта: создать храм. Написать книгу как Евангелие, на все времена, для всех, для каждого. Он попробовал, дерзнул. И сжег. Не получилось то, что хотел. Вот и сжег, спасая тем себя как художника. И душу свою спас».

Ясная, как белый день, разгадка, и только человек масштаба Пушкина мог отважиться на столь честный ответ – хотел Гоголь, но не получилось.

Так ли это на самом деле – не берется решить ни один суд.

Юбилейные гоголевские киносостязания увенчала грандиозная десятисерийная картина (250 мин) режиссера Виктора Спиридонова «Оправдание Гоголя»³⁹ с автором и ведущим Игорем Золотусским. Все тексты Гоголя – из пьес, повестей, писем – звучат в фильме в исполнении Алексея Девотченко – искреннем и вдохновенном, безупречно артистичном. Фильм насыщен музыкой (композитор Евгений Дога), поэзией и чудесами. Сериал, как сообщает анонс, – был задуман «не как биография писателя или анализ его произведений, а как попытка отыскать истину, разгадать тайну личности Гоголя, приоткрыть историю его души».

Игорь Золотусский ведет повествование пылко и пафосно, стремясь защитить Гоголя от всех нападок, оградить от клевет и обвинений (хотя двухсотлетняя история бытования Гоголя в русской и мировой культуре доказала, что он не нуждается в оправданиях, ибо прочно укрепился на Олимпе искусств). Но у Золотусского свои резоны. Гоголь – дитя пламенной любви к нему его родителей, и потому смех Никоши, названного в честь Святого Николая Угодника, – полон симпатии и любви к самым его странным и диким персонажам. Никогда Гоголь зло не смеялся, смех его был добрым, утверждает автор фильма. Если не любить Собакевича, Коробочку, Ноздрева, перо выпадет из рук, ибо надо помнить, что в их душах погребены лучшие чувства.

Всякий, кто хоть с самого краю задевает Гоголя – Достоевский ли (устами Макара Девушкина), Розанов ли, писавший, что Гоголь в своих сочинениях изобразил нравственных уродов (хотя Розанов сказал о Гоголе много прекрасных и восторженных слов), Константин Леонтьев, считавший (?), что Гоголь «и сам нравственный урод», – получает страстную отповедь Золотусского: «Не ведали что творили». (Кажется, однако, что автор фильма сильно преувеличивает негатив, чтобы иметь возможность с еще большей горячностью прославить своего героя: ведь с критикой «Шинели» выступает не Достоевский, а его несчастный герой, Макар Девушкин, Золотусский же как будто не видит разницы.)