– Я не в силах понять причины вашего неудовольствия, Ваше Величество. Разве я чем-то огорчила вас? Это было невинное замечание и ничего более. Прошу меня простить, если я сумела задеть вас, – наверное, интонация все-таки выдала мое расстройство, потому что государь смягчился и, оставив за спиной графиню, подошел ближе.

– Ну что вы, Шанриз, – обратился король ко мне по имени, – я вовсе на вас не гневаюсь. Возможно, мой тон показался вам резким, но тому есть иные причины, и к вам они не относятся. Так куда же вы едете с бароном? – спросил он с улыбкой и с легким укором, будто он уже спрашивал меня об этом, а я всё медлю с ответом.

– Всего лишь прогулка, – ответила я. – Дядюшка одобрил желание его милости составить мне компанию…

– Вот как, – и вновь тон государя неуловимо поменялся, став из благожелательного сухим и колючим.

– Дело в том, что наш спор с ее милостью так и не имел завершения, – поспешил вмешаться Гард, и государь перевел на него взгляд. – Мы решили повторить скачки, но уже без зрителей. Так никто из нас не уронит своей чести, но итог будет окончательным и неоспоримым.

– Вот как, – повторил Его Величество, но теперь уже с улыбкой. – Стало быть, я был прав, и мы помешали вашим замыслам.

– Государь, – ожила графиня, всё это время стоявшая за спиной венценосца, – быть может, мы продолжим нашу прогулку и не будем мешать их милостям, раз уж им не нужны зрители?

– Отчего же, – не отводя от меня взгляда, откликнулся Его Величество. – Мне весьма любопытен итог спора. Да и кому довериться, если не своему господину? Мы ведь сумеем сохранить тайну победителя и проигравшего, что скажете, ваше сиятельство?

– Разумеется, государь, – тускло согласилась графиня.

– Тогда решено, далее мы едем вместе, – подвел он итог беседе, не спрашивая ничьего мнения.

– Это великая честь, – склонился барон, и я присела в реверансе.

Вскоре мы были уже на лошадях и продолжили путь все вместе: король с фавориткой впереди, мы с бароном за ними, а следом телохранители и грум. Да иначе бы и не вышло, даже с позволения монарха поравняться с ним – на дороге рядом могли пройти только две лошади. Мы с бароном переглянулись, и он сверкнул ухмылкой. Я пожала плечами и устремила взор на спину государя.

Мне не до конца было понятно происходящее. Может, дело было в моей неискушенности, но я никак не могла прийти к выводу, что двигало монархом, который вдруг оказался на нашем пути, устроил допрос, который неожиданно превратился в королевскую милость. И раз уж не я вызвала неудовольствие государя, то, быть может, они повздорили с графиней, и потому Его Величество решил развеяться, прогулявшись с нами?

Или же его все-таки задело то, что меня сопровождает молодой мужчина, известный веселым нравом, и с которым мы так часто оказываемся рядом? Ведь стал же он холоден, когда услышал, что барон получил разрешение главы рода на мое сопровождение, а так поступают, когда желают выказать даме свою благосклонность. А после смягчился, как только Гард выдал наши намерения за причину его просьбы о сопровождении. Как расценить то, что король оказался на нашем пути, когда обычно гуляет в ином направлении?

А потом мне вспомнилось, как сердит он был еще у конюшен. Может, и вправду кто-то успел испортить настроение нашему сюзерену? А затем мне вдруг представилось, как должны были мы смотреться с бароном со стороны во время нашей шутливой перебранки. То идем рядом, то я убегаю, а он меня догоняет, а после и вовсе стоим и жарко спорим. Да еще и эта фраза Фьера о его симпатии… Неужто это ревность? Судя по ухмылке Гарда, кажется, именно так он и думает. И пусть его никто не привлекал в сообщники, но его милость был умным человеком и видел всё как есть. О Хэлл, да неужто…

– Ваша милость, – голос государя прервал мои размышления, и он уточнил, наверное, памятуя, как легко вторая милость относит обращение ко мне на свой счет. – Баронесса, приблизьтесь.

Мазнув взглядом по Гарду, я направила Аметиста к Его Величеству. Графиня была вынуждена отстать, чтобы я могла поравняться с нашим правителем. На лице ее застыла каменная маска, под которой не было видно эмоций, однако, думается мне, вряд ли ей понравилось желание короля, но Серпина не посмела ослушаться, и, как в случае нашего недолгого разговора с государем у королевского дворца, послушно оставила нас почти наедине.

– Что вы нынче читаете? – спросил Его Величество.

– Если я скажу, вы посчитаете меня вздорной особой, государь, – потупившись, улыбнулась я.

– Это я буду решать сам, баронесса, – заметил Его Величество. – Так что привлекло ваш интерес?