Охнув, я отвела взгляд. Похоже, мои худшие подозрения сбывались, и его доверие стоило мне наших добрых взаимоотношений.

– Не вздумайте заплакать, – с ноткой раздражения велел король.

– Я не собиралась плакать, – звенящим голосом ответила я. – Мне жаль, что я огорчила вас, Ваше Величество. Но еще больше мне жаль, что, даровав мне свое доверие, вы теперь упрекаете меня за него. Я опасалась, что вы пожалеете о своей откровенности, и это оттолкнет вас от меня…

– О чем вы? – изумился государь.

– Вы молчаливы с той минуты, как покинули берег Братца, – ответила я и все-таки посмотрела на него. – А теперь еще и упрекаете меня в том, что были со мной откровенны. – Вот теперь в моем голосе прорвалась обида. – Я почитаю вашу искренность за великую честь, и мне жаль, что она же оттолкнула вас от меня.

– Довольно, – остановил меня государь. – Мне кажется, будто мы говорим на разных языках. Я сказал, что мы не сдвинемся с места, пока вы не ответите на мой вопрос. Однако вы показали прямое неповиновение и отъехали от меня. Что подразумевалось под этим поступком? Я должен был бежать за вами?

– Нет! – воскликнула я. – У меня и мысли не было…

– Так что же было в ваших мыслях?

– Я уже огласила это, – ответила я, нервно теребя повод. – Мне показалось, что вы сожалеете о том, что были со мной откровенны и доверили свои переживания. Я ожидала, что после этого вы отвернетесь от меня. А между тем…

– Какая глупость, – оборвал меня Его Величество, и я поджала губы, ответив ему упрямым взглядом. – Глупость, – с нажимом повторил государь. – Недостойная вас глупость.

– А может, Ваше Величество, это нежелание терять вас? – выпалила я и прикусила язык, увидев, как меняется взгляд короля, и поспешила добавить: – Вашей дружбы. И доверия. И потому я переживала.

– Но вы были явно сердиты, когда посмотрели на меня, – возразил монарх, однако лед из его голоса исчез. – Злость и переживания выглядят различно.

И выход был найден. Теперь я знала, что мне сказать, избежав правды.

– Да, я злилась! – воскликнула я и добавила тише: – На вас, государь. Мне думалось, что вы сожалеете обо всем сказанном и что теперь отдалитесь от меня, но разве я это заслужила? Разве это справедливо? Для меня ваша искренность была даром, однако не я вынуждала вас открываться мне. И выходит, что вы накажете меня за то, в чем я виновна лишь тем, что слушала.

Я горячилась всё больше, так выплескивая чувства, пробужденные королевским недовольством. И пока я всё это выговаривала, Его Величество коротко вздохнул и покачал головой:

– Шанриз, – произнес он, останавливая меня, – я настоятельно вас прошу не делать за меня выводов и не принимать решений, которых я сам не собирался принимать. Я не жалел и не жалею о том, что открылся вам, потому что это вы пробудили во мне желание быть искренним. Более того, я уверен, что вы не станете хвастать этим перед придворными и передавать то, что я сказал. Иначе я бы не раскрыл рта. И раз уж я доверился вам, то начните и вы доверять мне.

– Но я доверяю вам, государь, – возразила я, и он отрицательно покачал головой.

– Нет, Шанриз, вы мне не доверяете. Иначе не надумали бы всего этого, уже видя, насколько я расположен к вам. Вряд ли вы слышали или видели, что я кому-то уделяю внимания столько же, сколько вам. Даже графиня Хальт не может похвастаться этим.

И я вновь ощутила упрямство и несогласие.

– Графиня рядом с вами, она живет…