– Когда сестре исполнилось два года, мы оказались неподалеку друг от друга в парке. Я ждал своего приятеля, определенного мне государем в друзья, а она гуляла в окружении свиты из нянек. Услышав детский голосок, я обернулся, обнаружил, кто находится неподалеку, и поспешил отвести глаза. Все эти два года у меня оставалось лишь две сестры, а в тот день… Селия убежала от нянек, а может, они сознательно не стали ее догонять слишком быстро, но девчонка в своей щенячьей радости налетела на меня, ударилась и села на землю. Я посмотрел на нее и, знаете, дорогая, это было что-то невероятное. Она сидит, глядит на меня, широко распахнув глаза, а я будто в ловушке оказался. Стою и смотрю на нее сверху вниз и вижу, что она всего лишь маленький беззащитный ребенок. Трогательный в своей хрупкости и нежности. Я присел перед сестрой, поставил ее на ноги и неловко отряхнул от пыли. И во дворец мы вернулись с ней за руку. – Я видела, как Его Величество улыбается своим воспоминаниям, и не мешала ему вновь пережить ту встречу на парковой аллейке. Наконец, он посмотрел на меня. – С того дня я полюбил ее более остальных сестер, баловал, и она отвечала мне искренней привязанностью и обожанием, с которым смотрела каждый раз, когда я приходил к ней или когда встречала меня во время прогулки. Впрочем, тогда она еще не выходила в свет…

– Она изменилась, верно? – спросила я, думая совсем о другой Селии, которая может позволить себе угрожать и раздавать пощечины. А еще участвовать в истории с отравлением бедного животного или сознательно вести невиновных к их гибели за преступление, которое они не совершали.

– Она выросла и уже не та девчушка, что сидела передо мной на земле, – пожал плечами государь. – Хотя до недавнего времени я не знал, что… – Он оборвал сам себя. Затем развернулся ко мне и произнес совсем другим тоном: – Вечер откровений закончен, ваша милость, пора возвращаться.

Я ощутила разочарование, и с моего языка сорвалось:

– Уже?

Король улыбнулся. Он протянул ко мне руку, коснулся щеки и отступил.

– Совсем скоро стемнеет, пора возвращать меня подданным.

– Вы боитесь темноты? – в фальшивом изумлении спросила я. – Вот уж не ожидала. Так кто же ваш внутренний зверь, государь, котенок?

– Я смотрю, ваша дерзость, приближающаяся ночь наточила ваши клыки? – с иронией спросил Его Величество. – Будьте осторожны, Шанриз, иначе котенок превратится в тигра.

– Тогда это будет очень маленький тигр, – ответила я. – Тигр размером с котенка – как-то совсем не страшно.

– Вот как, – государь изломил бровь. – Скажите, Шанриз, вас когда-нибудь шлепали?

Я предусмотрительно сделала шаг назад и покачала головой:

– Ваше Величество, ударить даму – показать слабость. Это недостойно мужчины. Вы этого не сделаете.

– Еще как сделаю, – деловито кивнул он.

И монарх шагнул ко мне. Я увернулась, отскочила и попятилась, стараясь не упускать из виду надвигавшегося на меня разбойника, на губах которого играла насмешливая ухмылка. Король сделал еще один стремительный шаг ко мне, я взвизгнула, дернулась и… оступившись, полетела в траву.

Государь нагнулся надо мной, хмыкнул и, ухватив за руку, помог подняться на ноги, а после… После он взвалил меня себе на плечо и все-таки легонько шлепнул.

– Нет! – возмутилась я такому варварству. – Государь, верните меня, откуда взяли, – потребовала я.

– В траву? – глумливо спросил он.

– Просто на ноги!

– И где же наша язвительность? – вопросил монарх, шествуя в ту сторону, где нас должны были ждать гвардейцы с лошадьми. – Где ваш яд, Шанриз?