Решение было очевидным: надо было разместить на корпусе в местах, допускающих свободное растягивание, гидроцилиндры для принудительного удлинения конструкции. Центробежная сила сердечника в этом случае играла лишь стабилизирующую роль. В принципе, это решало проблему, Андрею было лишь немного досадно, что сама идея потеряла часть своего изящества. Разумеется, в конструкцию большого макета надо было вносить соответствующие дополнения. Теперь уже было очевидным, что отклонение от вертикали удерживающих тросов будет определяться отнюдь не подъемной силой сердечника, а, скорее, работой гидроцилиндров. Однако оценить величину влияния стремительно вращающегося сердечника на конечную форму всей конструкции можно было другими способами, так что работа над проектом продолжала развиваться дальше.
Математическая модель глобального комплекса была уже готова. Разумеется, пока чисто теоретическая. Ее соответствие реальности должно было пройти проверку на большом макете, в случае выявления отклонений ее нужно было модифицировать. А пока программная модель в полной мере использовалась в процессе выбора маршрута следования глобального комплекса по поверхности планеты. При помощи модели выяснилось, что существенное отклонение радиуса кривизны конструкции от радиуса экватора (6357 км) резко увеличивает энергетические потери в месте искривления, которые неизбежно повлекут нагрев корпуса и окажут тормозящее воздействие на сердечник, ставя под большой вопрос саму возможность достижения сердечником скоростей, превышающих первую космическую. Поэтому резких отклонений от идеальной формы нужно было избегать всеми доступными средствами. Совсем обойтись без них не представлялось возможным. Экватор пересекает на всем пути два континента, поверхность которых далека от идеально плоской.
Выбранный еще Андреем один градус северной широты оказался практически идеальным, оставалось лишь чуть-чуть его скорректировать, учитывая конкретную топологию неровностей земной поверхности. Наибольшие проблемы при проектировании доставляла гористая область в Эквадоре и Колумбии. Хотя ее высшая точка лежала не более чем на высоте четыре тысячи метров, что по отношению к радиусу Земли составляло менее одной тысячной и никак не могло испортить всю картину, но проблема была не в высшей точке, а в обеспечении наиболее плавного подхода к ней. То есть у подножия гор требовались поистине циклопические сооружения для создания опор комплекса. Впрочем, конструкторы и инженеры транспортных эстакад, используя существующую программную модель, неустанно искали как наиболее оптимальную траекторию прохождения комплекса через горы, так и сооружения поддерживающих арочных, предварительно напряженных конструкций на подходе к этим горам. Эти специалисты были полны энтузиазма и хотя заявляли о довольно крупных затратах и конструктивных трудностях, но не сомневались в принципиальной осуществимости проекта.
Совершенно другие сложности вызывали участки экватора, пролегающие по поверхности Мирового океана. Выдержать здесь необходимый радиус кривизны было проще простого, океан был совершенно ровной поверхностью, но опоры эстакады нужно было упирать в дно, а это означало зачастую весьма существенные глубины. Цифры финансовых затрат при сооружении эстакад через океан выходили поистине космическими. К тому же приходилось учитывать неблагоприятные климатические условия. Конструкция комплекса должна была выдерживать штормы, ураганы, другие природные катаклизмы, и необходимые прочностные характеристики доводили финансовые затраты на сооружение опор до нереальных величин.
Решение этой проблемы подсказал Владислав Потапов. Оказалось, что еще в России, при рассмотрении проекта Берсанова, им была высказана идея размещать морские и океанские участки комплекса под водой. Глубина была выбрана примерно в пятнадцать – двадцать пять метров, поскольку именно здесь все буйство стихий на поверхности окончательно гасится и никак не влияет на устойчивость конструкции. Корпус комплекса предполагалось закреплять на платформах, имеющих высокую плавучесть, то есть удельную массу ниже плотности воды, но удерживаемых в подводном состоянии при помощи массивных якорей на дне, по три-четыре штуки на платформу. Конструкцией подводных платформ предусматривалась возможность дополнительного наматывания тросов якорей или их вытравливания для регулирования глубины и обеспечения всплытия при необходимости.
Столь простое решение привело в восторг коллег. Оно в самом деле радикально снижало затраты на водных участках комплекса, а учитывая то, что эти участки занимали три четверти всей длины экватора, идея выглядела как спасительная. Неизбежно появились возражения. Одним из них являлось дополнительное изменение кривизны комплекса на эти самые двадцать метров, чего было бы желательно избежать. Но это искривление выглядело просто смешным в сравнении с тем, что предстояло сделать на поверхности материков, и математическая модель это подтвердила. Другим возражением стала необходимость учитывать глубинные течения, которым нужно было оказывать сопротивление. Но и это оказалось вовсе даже не проблемой. Океанские течения, сформировавшиеся под действием силы Кориолиса, в области проектируемого комплекса протекают строго вдоль экватора, а значит, и вдоль корпуса, никак не влияя на его поперечное смещение.
Два месяца работы в «Проекте 12» протекли насыщенно и увлекательно. Все работы на «настольной» модели завершились, программное обеспечение управления разгоном сердечника и математическая модель были модернизированы. Конструкция большого макета все время подвергалась небольшим усовершенствованиям. По настоянию Берсанова, сердечник макета был конструктивно ограничен в способности к удлинению на уровне трех процентов. Андрей объяснил это соображениями безопасности, так как лишенный возможности свободного расширения раскрученный сердечник сам по себе будет стараться поддерживать идеально круглую форму.
Практически все теоретические работы по изучению возможности реализации проекта Берсанова были закончены, исследования свелись к шлифовке деталей. Конечный вывод был однозначно положительным. Но все ждали окончания работ по постройке большого макета и начала ходовых испытаний. К счастью, эти работы уже были близки к завершению.
Вскоре настал день начала испытаний. Кольцо трубы с левитирующим сердечником внутри пока еще покоилось на земле. Через специальные отверстия в корпусе сердечнику придали небольшую начальную скорость примитивным механическим способом. Вслед за этим в работу включились линейные двигатели, пока на малой мощности. Убедившись, что сердечник действительно ускоряется, корпус трубы герметизировали. Затем начали откачку воздуха. Сердечник при этом постепенно разгонялся, но не в полную мощность, которую способны были выдать линейные двигатели. Инженеры проверяли работу программного обеспечения и многочисленных датчиков. Убедившись, что все идет по плану, без отклонений, приступили к основному этапу испытаний. Кольцо корпуса приподняли тросами на расчетную высоту и активизировали разгон. На всех этапах испытаний собирали телеметрические данные с многочисленных приборов и датчиков. Вся исследовательская группа внимательно изучала и анализировала поступающую информацию.
Скорость сердечника довели до первой космической без происшествий. Впрочем, программисты заявили, что для дальнейшего разгона требуется немного модернизировать ПО. Требовалось изменить последовательность срабатывания линейных двигателей, которые уже включались через два на третий, доведя скважность до еще больших величин. Работы провели быстро, и разгон продолжился. Достижение второй космической скорости потребовало немного больших энергетических затрат, чем давали предварительные расчеты. Впрочем, причина была выявлена в неоптимальном расположении линейных двигателей. Собранная информация позволяла лучше понять принципы работы всего макета для учета при проектировании глобального комплекса. Таким образом, моделирование уже оказалось крайне полезным.
Наконец, начался заключительный и самый важный этап испытаний. Корпус макета стали медленно раздвигать укрепленными на нем гидроцилиндрами, имитируя взлет комплекса с поверхности планеты. Подвесные тросы отклонились от вертикального положения. Диаметр макета был увеличен на три процента, большего не позволяла конструкция сердечника. Тросы отклонились более чем на сорок пять градусов. На этом главная часть испытаний завершилась.
Пол Уилсон торжественно поздравил весь коллектив с успешным окончанием всех основных этапов испытаний и объявил, что теперь принципиальная возможность создания Space Road блестяще доказана. Вечером состоялся торжественный фуршет. Все сотрудники поздравляли друг друга, но больше всего внимания досталось счастливому автору идеи Андрею Берсанову. Теперь никто в исследовательской группе уже не сомневался в реалистичности проекта. Однако будет ли он действительно реализован или нет, зависело уже не от них. Шокирующая масштабность строительства и грандиозность затрат впечатляли всех. Вопрос о том, готово ли человечество в целом к подобному проекту, оставался неясным. Однако подавляющее большинство исследователей были оптимистично настроены.
Однако это не означало окончания работ. Предстояли испытания имитации нагрузки, действия на макет резонансных колебаний, ударных воздействий. Эти исследования носили уже рискованный характер, а поэтому были усилены меры по обеспечению безопасности. Все сотрудники были удалены на максимальное расстояние от кратера, управление и сбор информации производились дистанционно. Макет удивительно стойко перенес все запланированные испытания, чем в немалой степени порадовал исследовательскую группу. Оказалось, что сильно разогнанный сердечник, достигший физического предела своей длины, обладает весьма значительной жесткостью и устойчивостью. Скорость сердечника увеличили еще больше, что должно было повысить и грузоподъемность модели. Вновь провели весь комплекс нагрузочных испытаний, и опять макет с честью их выдержал. Увеличение скорости и последующие испытания проводили еще два раза. Было собрано несколько терабайт различной полезной информации.
В самом конце предстояло самое опасное испытание – нужно было имитировать террористический акт. Скорость сердечника снизили до второй космической. Весь кратер накрыли массивными бетонными плитами. На корпусе макета закрепили небольшой заряд динамита. Все сотрудники разместились в подземных сооружениях базы. Психологическое напряжение ощущалось уже физически. Пол Уилсон в назначенное время лично нажал на кнопку дистанционного детонатора. Хлопок – и часть корпуса макета разлетелась на куски. Но стальной сердечник сохранился, он бешено вращался внутри уцелевшей части корпуса. Идея Берсанова о физическом ограничении способности сердечника к растяжению блестяще сработала, обеспечив его целостность даже при разрушении части корпуса.
Однако ситуация все же складывалась угрожающе: вакуум в корпусе был потерян, бешено вращающийся сердечник начал очень быстро разогревать воздух в кратере. Мгновенно оценив ситуацию, Пол отдал распоряжение экстренно затормозить сердечник. Все сохранившиеся линейные электродвигатели одновременно включились в режим генерации, что приводило к торможению. Однако высвободившаяся при этом энергия продолжала быстро разогревать воздух вокруг макета. Пол приказал начать затопление кратера, необходимый объем воды хранился рядом с начала испытаний. Вода хлынула в кратер, быстро его заполняя. При соприкосновении с сердечником вода мгновенно испарялась, резко подскочило давление. Свободно уложенные поверх кратера бетонные плиты красиво взлетели в воздух, описав несколько кульбитов, рухнули поблизости и рассыпались в пыль. Вода продолжала поступать в кратер, а в атмосферу вырывался грандиозный столб раскаленного пара. Все же сердечник стремительно терял скорость, но в какой-то момент он рассыпался на куски, которые с дикой скоростью пронеслись сквозь толщу воды и врезались в стены кратера. Монументальное сооружение приняло мощнейший удар, извергло из себя несколько тонн оставшейся воды, и наконец все затихло.
Исследователи, наблюдающие на экранах подземного бункера эпическое окончание своей работы, молчали, не в силах стряхнуть с себя всеобщее оцепенение. Тишину прервал Пол, спокойно отпустив реплику:
– Господа, мы удачно демонтировали макет, сэкономив кучу средств. Полагаю, нам стоит рассчитывать на премию!
Все дружно выдохнули и бросились поздравлять друг друга. Жизнеспособность идеи Берсанова подтверждена, информации собрано великое множество, «Проект 12» успешно завершен. Теперь оставалось отметить это событие как следует!
Через два дня Пол Уилсон докладывал в штаб-квартире НАСА в Вашингтоне об успешном окончании работ по «Проекту 12» главе управления Джеймсу Саттону. На встрече присутствовал Эдгар Гувер. Пол в краткой форме доложил об основных этапах проведенных испытаний, о выводах группы и сообщил о собранных в ходе экспериментов данных. В сущности, эту информацию Гувер и Саттон уже знали из предварительных докладов Уилсона. В заключение Пол продемонстрировал короткий фильм о финальном разрушении макета. Этого его собеседники еще не знали, и увиденное их изрядно впечатлило.
Гувер выразил обеспокоенность, выходило, что опасность возможного террористического акта весьма велика. Пол частично подтвердил это, объяснив, что последствия теракта будут катастрофичными непосредственно перед выводом комплекса в космос, когда сердечник разогнан, но корпус все еще находится в атмосфере. Именно в этот момент необходимо усилить меры безопасности сооружения. Однако, когда комплекс уже будет в космосе, разрушение части корпуса не будет иметь фатальных последствий из-за отсутствия атмосферы. Сердечник продолжит вращение в оставшейся части корпуса, а нагревать ему будет уже нечего. Позже можно отремонтировать разрушенную часть корпуса без последствий для всего комплекса.