Максу стало не по себе, по спине будто ледяной рукой провели – в самом деле, чуть правее от него, ближе к углу веранды, рассыпана пригоршня черной земли. Как та, что он видел под окном и чуть раньше – у беседки. Поежился: вера в призраков давалась ему нелегко.
Вздохнул, прогоняя тревогу.
– Здесь должен быть люк в подпол, если я не ошибаюсь. Не понимаю, зачем его зашили… – Он сел на деревянный пол, подобрал под себя ноги: – Ада, скажи мне, что я делаю?
– Ты проверяешь факты, – напомнила девушка.
– Тогда скажи, как ты видела подпол из своего видения. Где была лестница наверх, – он прищурился.
Девушка задумалась, погружаясь в воспоминание, как в ледяную крещенскую воду – с головой. И так же зашумело в ушах, потемнело в глазах.
– Вот здесь! – Аделия до боли сжала кулаки, чтобы почувствовать, как ноги царапают кожу.
Кивнула в самый угол веранды.
Макс проследил за взглядом девушки, загрустил: это место было плотно зашито досками. Вход в погреб замурован, получалось так.
У окна показалось лицо Дмитрия. Дернув ручку, он вышел на веранду:
– Вы чего тут колготи́тесь, молодежь?
– Дядь Дим, а чего вы погреб замуровали? – вместо ответа спросил Макс, встал, отряхнул колени. – Не пользуетесь, что ли?
Дмитрий оглядел ребят с ног до головы, с сомнением покачал головой:
– Просто вход с другой стороны сделали. А там – камин, Света сказала – неудобно. Я перенес. – Он пальцем указал на заставленный корзинами угол.
Макс воодушевился, направился туда. Переставил корзины. Дмитрий наблюдал с любопытством и опаской. Вытянув шею, следил, как Макс дернул на себя крышку люка, включил свет внизу и заглянул под пол. Присвистнул.
– Что? – Аделия присела рядом с ним на колени, тоже посмотрела вниз.
Первое, что бросилось в глаза – облицованные полированными панелями стены, аккуратные ряды металлических стеллажей, как в супермаркетах, с перфорированными креплениями, позволяющими регулировать высоту полок. Высокие короба под овощи, сейчас пустые, серая крышка ледника.
Аделия повернулась к Максу:
– Все переделано. Я все иначе видела.