Пальцы прижимались к большой кружке чая с лимоном, взгляд бесцельно блуждал по стенам в поисках ответа: как такое могло произойти? Что могло заставить женщину задушить собственную новорожденную внучку?

Она снова и снова прокручивала увиденное в подполе. Глиняный кувшин, несовременные одежды обеих женщин, рисунок архитектора Свиридова и дата, оставленная на полях – 1956 год. «Это произошло в 50-е?» – Аделия терялась в догадках.

Макс фыркнул:

– Тогда надо еще и тетке сказать, что ты увидела призрака, и «обрадовать», что хочу найти его тело под полом их веранды… Ты в своем уме вообще? – Макс прошелся перед девушкой, постучал указательным пальцем по своему лбу.

Аделия подняла на него прозрачно-ясный взгляд. Под ним он всегда терялся.

– Дай мне телефон, пожалуйста, – попросила и кивнула на свой сотовый, лежавший на подзарядке.

Макс послушно подал. Встал напротив. Скрестил руки на груди.

Девушка активировала экран, открыла перечень контактов. Выбрала один из недавних, набрала.

Макс, угадав, кому она собирается звонить, предостерегающе напомнил:

– Семь утра, Ада. Первое января… Ты человек вообще?

Девушка подняла на него глаза, вздохнула. Набрала сообщение и отправила.

Макс медленно перевел дух, сел напротив:

– Ты так уверена в своей правоте? Не боишься показаться смешной?

Девушка покачала головой:

– Лучше сейчас показаться смешной, чем потом многие недели мучаться и видеть снова и снова эту сцену, – она успела пересказать Максу увиденное. – И потом – что ты предлагаешь, если не это?

Макс отвернулся. Уставился в окно.

– Ты уверена, что запомнила место, куда был помещен младенец?

Девушка медленно кивнула.

– Ты мне не веришь? – она поняла: если он скажет «нет», – это станет концом всего.

– Дело не в вере…