Вермонт прекрасен в октябре. Сплошное лазурное небо, огненные листья и запах древесного дыма в воздухе. По утрам я люблю потягивать кофе на крыльце Бейнберри Холл и наслаждаться всем этим.

Это моя первая осень в Вермонте. Скорее всего, она будет и последней.

В доме почти не осталось работы. С помощью Элли я провела остаток лета и большую часть осени за ремонтом дома. Мой первоначальный план был послан к чертям. Вместо Викторианского гламура, который я себе представляла, я остановилась на современном стиле. Открытые комнаты, полы с ламинатом и все белое. Это казалось самым лучшим вариантом. Некоторые дома не заслуживают того, чтобы их истории сохранились.

Пока неясно, за сколько будет продан Бейнберри Холл, когда его внесут в список. Этот дом снова по всем новостям, и это не всегда хорошо в мире недвижимости.

Несмотря на то что повсюду распространилась информация о лживости Книги, и все это чтобы скрыть мои деяния, как считали мои родители, слухи о том, что в Бейнберри Холл водятся привидения, продолжаются. Люди также продолжают верить, что мой папа был прав, и Кертис Карвер не убивал свою дочь, а потом и себя. Вообще-то, все больше и больше растет подозрение, что это все сделала Марта, хотя улики на нее не указывают.

Все это привело к появлению упырей, которые частенько приезжали. Дело дошло до того, что шефу Олкотт пришлось снова поставить полицейскую машину у главных ворот. Я каждый вечер приношу полицейским кофе.

Но я больше не чувствую здесь опасности. Помогло и то, что я восстановила разрушенную часть стены, хотя только Дитмеры и Марта Карвер пробирались сюда таким образом. Я также замуровала потайной ход и установила самую современную систему домашней безопасности. Больше никаких бумажек, торчащих в дверях.

Что же касается шкафа, то я с радостью приложилась к нему кувалдой, наслаждаясь треском дерева, раздававшимся при каждом ударе. И все же я больше не сплю в этой комнате, а переехала в старую родительскую спальню.

Оказывается, Марта Карвер была не единственным человеком, который пробирался через этот шкаф, чтобы навещать меня ночью. Эльза Дитмер тоже так делала. Будучи лишь частично в сознании во время беседы с шефом Олкотт, она туманным окольным путем подтвердила, что входила в мою спальню по меньшей мере дважды, когда я была ребенком.

Только я звала ее совсем по-другому.

Мистер Тень.

Не призрак, а суеверная женщина, знавшая историю Бейнберри Холл, которая приходила по ночам, чтобы шепотом предупредить о том, что почти сбылось.

Ты тут умрешь.

Но теперь Эльза и ее дочь уехали. Альцгеймер миссис Дитмер, должно быть, стал хуже, и Ханна не справлялась, поэтому Эльзу поместили в лечебницу неподалеку от Манчестера. Ханна поехала с ней и сняла там однокомнатную квартиру, чтобы быть рядом.

До того как они уехали, моя мама извинилась перед Ханной, пока та без остановки курила и слушала. Когда мама закончила, Ханна просто сказала:

— Вы нанесли моей семье двадцать пять лет страданий. Это не исправит ни одно извинение.

Тогда я видела ее в последний раз, хотя до ее отъезда я замечала, как из Бейнберри Холл пропадает все больше и больше вещей, включая плюшевого мишку Петры, Бастера. Кроме него, все, что исчезло из дома, оказалось в интернет-магазинах. Благодаря возобновившемуся интересу к Бейнберри Холл и книге, многие вещи были проданы в пять раз дороже, чем их нормальная стоимость.

Дэйн тоже уехал.

Я зашла к нему в коттедж вскоре после того, как мы оба выписались из больницы. К его чести, он выслушал то, что я хотела сказать, позволив мне провести добрых десять минут на пороге его дома, пока я бормотала свои извинения.

Когда я закончила, он ничего не сказал. Он просто развернулся и закрыл дверь.