– Во имя Иисуса, я приказываю тебе убираться из моего дома и возвращаться туда, откуда ты пришло!

В комнате что-то задвигалось, и старик посмотрел вниз на тени у своих ног. С другой стороны двери кто-то стоял.

– Я сказал…

– Мерл? – тихо спросил из спальни знакомый женский голос.

Старик почувствовал, как его сердце снова замерло.

– Мерл, это я, – сказала она.

Ее голос звучал как будто сквозь слезы. Старик не мог поверить своим ушам. Его разум не позволял ему постичь, что – кого – он слышал.

– Герти? – наконец произнес он и поднял револьвер дулом вверх.

– Да, Мерл. Это я, Герти.

Если бы не та произошедшая в его подвале трагедия, то он чувствовал бы себя гораздо увереннее – смог бы распознать эти трюки, как и всегда. Однако после того, что произошло с той бедной девочкой, он уже просто не мог сдержаться. «У тебя никого нет, и ты даже не можешь доделать свою чертову работу в любом случае». Старик подошел вплотную к двери, как если бы мог обнять женщину сквозь нее.

– О, Герти, – выдохнул он. – О, как же мне тебя не хватает.

На его глаза набежали слезы, он смежил веки, вслушиваясь в голос жены. Желтое сияние просочилось через щель, а за ним последовал плотный, горчичного цвета дым. Старик ничего не видел. Он даже не обратил внимания на серный запах, резко заполнивший воздух.

– Мне тоже тебя не хватает, Мерл.

Старик прижался щекой к двери и ощутил исходящее от дерева тепло. В комнате захихикал ребенок.

– Кто там? – в замешательстве спросил старик.

– Ты знаешь, кто.

– Это же… – старик не мог заставить себя произнести имя своего сына, умершего от укуса змеи в восьмилетнем возрасте.

– Да, это он, – ответил женский голос.

– Папочка? – спросил из-за двери детский голос.

Старик рухнул на колени, так чтобы оказаться на уровне лица своего сына, которого не видел уже несколько десятилетий.