– Амелия, – ответил он, глядя на парочку влюбленных, бегущую к дому. – Она умерла как раз в этот самый день.

Алиса посмотрела на Люка, потом на другого Люка, затем на Амелию.

– Очень важно, чтобы ты узнала, с чем вы столкнулись, – сказал он. – Пойдем за ними.

Люк пошел через двор, Алиса держалась рядом с ним. Другой Люк вместе с Амелией взбежали на крыльцо и сели рядом друг с другом на плетеные кресла-качалки. На нем была надета белая майка, усеянная пятнами трудового пота, а на ней – желтый сарафан в цветочек. Он положил свою ладонь поверх ее руки.

– Ну, и какой же сюрприз ты мне здесь приготовил? – улыбнулась она.

– Я ведь вчера сказал тебе, что я поранился газонокосилкой? – спросил он, демонстрируя перевязанную бинтом левую руку.

– И что?

– На самом деле там не порез, – усмехнулся он.

Люк на крыльце начал развязывать бинт, в то время как Люк и Алиса смотрели на него, стоя во дворе.

– Так что это? – спросила Амелия, озадаченная, но заинтригованная.

Бинты упали, являя на свет наколку в виде паутины на тыльной стороне его руки.

– Это настоящая татуировка? – спросила она.

– А то.

– Паутина?

– Да, – начал он. – Помнишь, как мы купались на том месте и поцеловались там впервые?

Амелия кивнула.

– Мы спросили тогда друг друга о том, что мы любим, – сказал он. – Я спросил тебя, какая твоя любимая книга, и ты ответила…

– «Паутика Шарлотты» [12],– договорила она за него.

– «Паутина Шарлотты».

Амелия нежно взяла его за руку и поднесла ладонь поближе к своему лицу, чтобы оценить рисунок.