— Как вас зовут?

— Вера, — прожевав кусок мяса, ответила старуха.

— Вера, — кивнул Бром, после чего повторил слова старика, которые вертелись на уме в последние минуты: — Вера меня найдет. Вера меня убьет.

Рука старухи, державшая вилку, мелко затряслась, а уже в следующее мгновение раздался испуганный возглас Дианы:

— У вас кровь идет!

Из глаз старухи, откуда совсем недавно капали слезы, теперь тонкими ручейками стекала кровь, окропляя куски мяса на тарелке.

Диана вскочила с места и, схватив полотенце, поднесла его к лицу старухи, чтобы вытереть кровь. Алекс тоже встал из-за стола, но, судя по его растерянному виду, совершенно не понимал, как себя вести и что нужно делать в такой ситуации.

Бром воспользовался всеобщей сумятицей: он наклонился над столом, снял крышку с кастрюли — и отпрянул в ужасе.

Внутри огромного чана, среди кусков картошки и мяса, покоилась отрезанная голова старика. Седые волосы и борода спутались, перемазанные жиром и специями. На правой щеке темнело родимое пятно.

Испуганный вскрик Дианы заставил Брома оторвать взгляд от содержимого кастрюли. По-прежнему с полотенцем в руках, девушка отскочила в сторону от старухи, и когда та медленно повернула голову к Брому, он понял, чего так испугалась Диана: кожа с лица карги сползла вниз, обнажив под собой уродливые, испещренные язвами бугры и широкий, оскаленный острыми зубами рот.

Из коридора донеслись громкие шаги. Старуха, уставившись на Брома круглыми черными глазками, скрытыми в наслоениях бугристой плоти, прохрипела:

— Дети пришли. Я же говорила: они обо мне заботятся. Вот, вернули моего милого.

Она кивнула на кастрюлю с отрезанной головой старика в тот самый момент, когда дверь гостиной распахнулась, и на пороге замерли уродливые твари. Сколько их было точно, Бром сказать не мог: он просто выхватил пистолет и принялся палить по чудовищам, укладывая их на пол.

Один из монстров, увернувшись от пули, в резком прыжке набросился на Алекса и повалил его возле стола, совсем близко от Брома. Алекс закричал, но уже через мгновение его крик оборвался, когда тварь с остервенелым рычанием впилась ему в шею, разбрызгивая кровь во все стороны.

Бром попытался нацелиться на монстра, атаковавшего Алекса, но его отвлек истошный крик Дианы. Повернувшись, он увидел, как существо, которое еще недавно носило содранное лицо старухи, медленно приближалось к девушке, ощерив зубастую пасть. Диана пятилась к окну, и по ее растерянному, до смерти испуганному виду, было ясно, что она понятия не имеет, как противостоять чудовищу.

Бром всадил в тварь последнюю пулю, мысленно отметив, что магазин пистолета теперь опустел, а запасного у него не было. Выстрел отбросил чудовище к стене, по которой оно с хрипом сползло на пол.

Громкий рык, раздавшийся совсем рядом, возвестил о том, что монстр, напавший на Алекса, уже разделался с ним. Труп блогера с разодранной шеей лежал на полу, в то время как убившая его тварь, пригнувшись, в новом прыжке готовилась наброситься на Брома. Он наставил на монстра пистолет, с обреченностью понимая: пуль больше не осталось, и вся надежда была лишь на то, что тварь испугается при виде оружия.

Впрочем, даже если бы пули не закончились, толку от них все равно было мало: чудовища, которых Бром уложил на пороге комнаты, уже поднимались на ноги, издавая жуткие хрипы.

Монстр, убивший Алекса, вдруг замер на месте, уставившись черными глазами-бусинками куда-то за спину Брома. В следующее мгновение окно с оглушительными треском разбилось, и на стол посреди комнаты упала бутылка, из которой торчала полыхавшая огнем тряпка.

Коктейль Молотова.