– Ты не понимаешь, – опустила голову та. – Я жду его любым. И живым, и мёртвым.
– Почему вы никому об этом не рассказывали?
– А зачем? – пожала плечами Мария.
Летаев сделал паузу, собирая все непростые слова воедино. Как же трудно это бывает – говорить.
– Ну, хотя бы затем, чтобы такие малолетние дураки, как я, про это не болтали, – наконец произнёс он.
Неожиданно женщина грустно улыбнулась. Впервые на памяти Фёдора.
– Я не хочу, чтобы меня жалели, – объяснила она. – Мне не нужно сочувствие, – врач устало потёрла руками лицо. – Не думала, что буду разговаривать об этом именно с тобой. Даже непривычно.
– Я никому ничего не скажу, – произнёс тот совсем тихо. Слова давались ему всё труднее. Глаза закрывались сами собой.
– Я знаю, – серьёзно ответила женщина, привычным жестом проверяя у Летаева температуру. Выглядел тот неважно. – Заболтались мы с тобой. А тебе вредно пока разговаривать. Береги силы, – с этими словами она взяла свечу и пошла продолжать свой ночной обход.
«А не такая уж она и мрачная» – подумал Фёдор, проводив её взглядом. После этого, наконец, позволил себе закрыть глаза и провалился в полусон полубеспамятство.
ЧАСТЬ 2
Глава 1
Февраль – самый последний месяц суровой зимы. Он бывает очень непредсказуем, прям, как весна в начале. То приласкает всё живое теплом, пустит на небо солнце, даст попеть наивным птицам, то пустит такие морозы, что нос на улицу боишься лишний раз высунуть. Но сегодня у него, неверное, было хорошее настроение. Солнце правило на голубом чистом небе и заставляло блестеть снег на ветках елей. Катя перебирала рукой небольшую горсть треугольных писем в почтовой сумке. Рядом сидела Пуля, поджав хвост. Девочка мельком взглянула на неё:
– Сейчас-сейчас, – сказала она и продолжила рыться.
В сумке оставались в основном только конверты тех, кто был сейчас на задании и тех, кто уже никогда не дождётся весточки из дома. Но Катя сейчас искала не их. Где-то там лежало письмо для товарища командира. Девочка нахмурилась и повернулась к собаке:
– Она же не могла не написать, – обратилась к животному она. – Почта и так задержалась, письмо должно быть. Мне два пришло!
Пуля наклонила голову вбок и подняла уши. Она подошла к хозяйке и сунула морду в сумку. Помочь, наверное, хотела. Но девочка такой подмоге не сильно обрадовалась. Она взяла собаку за ошейник и увела в сторону:
– Не надо мне сюда слюни пускать! Неудобно потом будет перед бойцами, – она внимательно присмотрелась ко дну сумки и прищурилась. – Так вот ты где! – с этими словами Катя достала треугольный конверт, и развернув, прочитала вслух. – Вот: А. С. Резанцеву. Ну всё, Пулёк, пошли.
За это письмо девочка волновалась не просто так. Она была в курсе от кого оно пришло, а самое главное – откуда. И Катя понимала, что этот небольшой свёрнутый тетрадный лист – не просто весть от родного человека. Это ещё и знак того, что он жив, что всё в порядке. Ей приходили такие письма от покойного отца. Каждый раз, когда доставляли почту, в доме начинался настоящий праздник. Мать читала строки, написанные главой семейства вслух со слезами на глазах, а после сворачивала бережно бумагу и повторяла: «Жив». Но вестей от него пришло совсем немного. Последнее, что пришло в их дом по адресу, была похоронка. Её мать уже читала молча, уйдя подальше от детей в сарай. Письмо с фронта – другое письмо. Девочка узнала о положении командира ещё где-то месяц назад при очередной раздаче почты. Катя заметила, что Резанцев как-то иначе реагировал на письма, стал каким-то задумчивым. Хоть он это при ней и не показывал, девочка поняла, что что-то случилось. Случилось не здесь, а на домашнем фронте. Катя даже предполагала, что у него кто-то умер. Но нет. Поговорив с Сорокиным, она узнала о том, что у него не так давно невеста ушла добровольцем на фронт. Поэтому он и переживал. Но уже с тех пор прошёл месяц, и командир стал к этому спокойнее относиться. Но всё – равно вестей ждал, а вместе с ним ждала и сама Катя. Вот какую ценность порой несут обычные бумажки. Девочка спустилась к землянке Александра и обратилась к Пуле, которая с надеждой смотрела на неё своими верными карими глазами. Катя помотала головой: